— Да? Так чего же ты не женишься на ней?
— Понимаете… Согласно Пророчеству мужем принцессы станет блондин. Поэтому весь орден Светлого Локона считает себя ее женихами. И хранит ей Верность. А обручили меня с моей невестой еще в далеком детстве, до того как мне была оказана высочайшая честь попасть в ряды предполагаемых сопровождающих принцессы… И теперь она ждет меня в родительском замке, но, вполне возможно, помолвка скоро будет расторгнута — ведь такая знатная девушка не может оставаться старой девой, поджидая своего нареченного, которого, вероятно, и не дождется..,
Принцесса Кея Порывисто поднесла к губам сжатую в кулак руку и всхлипнула. Неужели я ухитрился довести ее до слез? Но чем? Я растерянно смотрел на беззвучно вздрагивающее в кресле тело, не зная, что предпринять, и тут сквозь стиснутые зубы таки прорвался один вздох, потом второй…, а потом принцесса разразилась звонким, немного истеричным хохотом, откинувшись на спинку и уронив руки на колени. Я бестолково затоптался рядом.
— Ой не могу… ха-ха… а СКОЛЬКО.., нет, невозможно… ха… ох… ну вот, сейчас тушь потечет…- Она утерла слезящиеся глаза и, чуть успокоившись, поинтересовалась: — А сколько рыцарей в вашем ордене? Хотя бы примерно?
— Сто пятнадцать, считаянаставников и главу ордена,- растерянно отозвался я, не понимая причин такой неожиданной вспышки.
— Ой… — Она закатилась снова и, уже не в силах хохотать, тихонько всхлипывала в сложенные лодочкой ладони.- Сто пятнадцать женихов! Вот это да! Круто я попала! Ну и разнообразие! Интересно, как я потом себе мужа выбирать буду смотрины устраивать, что ли? Для всех сразу? Вот уж повезло так повезло!
Кажется, я сказал что-то не то…
Ксения
Явившийся через пару минут Эло здорово поумерил мое веселье, вызванное сообщением о том, что я являюсь невестой ста пятнадцати женихов сразу. С гордостью разведчика, добывшего для командования сверхсекретные сведения о месторасположении вражеских складов с продовольствием, он нес на вытянутых руках такой наряд, что я сначала едва не заржала опять, но потом сообразила, что предназначается сие безобразие именно мне, и громко возмутилась:
— Я это надевать не буду!
— Да куда, скажи на милость, ты денешься?! — злобный эльф с размаху нахлобучил на меня жуткий нарядец и, пока я пыталась высвободить голову, ухитрился поймать мои руки, засунуть их в рукава, одернуть платье прямо поверх моей одежды и даже застегнуть крючки.
Я почувствовала себя коровой — наряд жал в поясе и был чуть маловат в груди и плечах.
— С какого недоростка ты это содрал?
— Какая тебе разница?! Потом сходишь к портному, закажешь себе платья по размеру. А пока иди в чем есть! По крайней мере, это приличнее твоего пояса!
— А ты у нас ханжа и скромник? — ехидно поинтересовалась я, высвобождая из пены кружев сумку, которую ухитрилась не потерять за время падения в этот мир, и вешая ее на плечо поверх платья. Оно мне не нравилось совершенно, хотя было и не без претензии на хороший вкус — бледно-зеленое, со сливочного цвета кружевами, достаточно закрытое, чтобы спрятать под собой мои одежду (правда, рукава рубашки все-таки пришлось закатать), идостаточно длинное, чтобы ежеминутно спотыкаться и пугаться в подоле.
Оно мне не нравилось совершенно, хотя было и не без претензии на хороший вкус — бледно-зеленое, со сливочного цвета кружевами, достаточно закрытое, чтобы спрятать под собой мои одежду (правда, рукава рубашки все-таки пришлось закатать), идостаточно длинное, чтобы ежеминутно спотыкаться и пугаться в подоле.
Зеркало не сообщило ничего утешительного. Выглядела я безобразно — настолько, Насколько только возможно выглядеть в чужом тесном платье нелюбимого цвета. Из-под обшитого кружевами подола средневекового наряда выглядывали закругленные носы черных кожаных туфель, вывалившихся вместе со мной из двадцать первого века. Этой парой я гордилась безмерно — обошлась она мне в совершенно дикие деньги, ради этих изящных лодочек мне пришлось устроиться на работу и пять месяцев Откладывать всю зарплату до последней копейки. Бить их по чужому миру было откровенно жалко, бестолковый эльф, раз уж настолько озаботился моим гардеробом мог бы притащить заодно и обувь.
Подумав, я высказала последнее соображение вслух и тут же получила два противоречивых ответа. Эло высказался в духе: «А не треснешь ты, милочка…», а Ариан мигом предложил понести меня на руках, если мне так тяжело ходить. Подобного безобразия я, разумеется, допустить не могла, и потому, гордо подняв голову, первой покинула кабинет, с надменной миной пройдя в дверь, издевательски распахнутую при моем приближении ухмыляющимся эльфом.
Опять какие-то бесконечны Коридоры, переходы галереи… По замку мы блуждали с полчаса, не меньше. Эло вел нас какими-то нехожеными тропами — за все время навстречу не попалось ни одного человека или эльфа. Ариан вплотную взялся за свои рыцарские обязанности и бережно поддерживал меня под локотьпри малейшем намеке на спотыкание или попытку упасть. Раздражало это невероятно — ненавижу, когда со мной обращаются, как с хрустальной вазой, я старалась как можно мягче высвободиться и одновременно дать понять , что не нуждаюсь в няньках и дуэньях. Но рыцарь то ли не понимал, то ли делал вид, что не понимает, и упорно придерживал меня на всех опасных, с его точки зрения, участках нашего пути — то есть практически везде.