— Ну и столица, — пробормотала Кэтран, вертя головой. — В моей империи в деревнях дома добротнее ставят.
— Это ты еще царского терема не видела. Да, живут небогато, зато народ здесь сердцем не очерствел, — обиделся Денис.
— А ну прочь с дороги, деревня!
Несшийся во весь опор молодчик в красном кафтане взмахнул плеткой, за нее же был пойман и сброшен на землю. Лошадь поскакала дальше уже без всадника.
— Как посмел на царского гонца руку поднять, смерд? — попытался вскочить на ноги добрый молодец и тут же заткнулся, схлопотав лаптем в челюсть.
Бурливший народ шарахнулся в разные стороны.
— Убили!!! — заголосила какая-то баба.
— А кто такой смерд? — спросил у Дениса Ланс, ломая кнутовище о колено.
— Сейчас стража навалится и тебе это отдельно объяснят, придурок, — прошипел Денис. — Валим отсюда!
— Где, кого убили?
Те, кто не был свидетелем щекочущего нервы зрелища, начали напирать на тех, кто стремился удрать с места происшествия, чтобы, не приведи Господи, не подумали на них, и около пострадавшего началось настоящее столпотворение.
— Ланс, ну чего встал?!! — надрывался Денис. — Уходим!
— Погоди, смотри, какие у него сапожки добротные, и кафтан тоже ничего. — Ланс шагнул было к лежавшему в пыли гонцу, но стажер схватил его — за шкирку, Кэтран — за руку и потащил их прочь, спеша унести ноги.
Они с трудом пробились сквозь мятущуюся толпу, нырнули в соседний проулок, и там Денис перешел на нормальный шаг.
— Так, делаем невинные рожи и спокойно топаем вперед, — скомандовал он. — Мы ни в чем не виноваты. Поняли? Мы мирные селяне, тупые, неграмотные крестьяне. Идем себе спокойно, смотрим по сторонам и любуемся столичными чудесами.
— Значит, говоришь, народ здесь сердцем не очерствел? — усмехнулась Кэтран.
— Конечно! — уверенно сказал стажер. — Народ, он такой, в сердцах и на вилы поднять может. А уж царь-батюшка, ежели что не по нем, так сразу голову долой! Что делать? Сатрапы, они все такие. А ты, придурок, — постучал костяшками пальцев Денис Ланса по голове, — на его слугу верного руку понял. Так что плаха… нет, виселица нам обеспечена, если поймают.
— Виселица? — возмутился Ланс.
— Извини, погорячился. Смердов здесь на кол сажают, — поправился стажер.
— Э, ты серьезно? — заволновалась Кэтран.
— Спрашиваешь!
— Тогда, может, нам где-нибудь укрыться? — Перспектива оказаться на колу Лансу тоже не понравилась.
— Замечательная идея. Именно это мы и сделаем. Вот здесь!
Денис подхватил под руки друзей и плавно завернул с ними в первый же попавшийся кабак, который он учуял еще издалека по характерному гулу голосов и запаху спиртного.
— Дэн, зараза, — прошипела ему на ухо Кэтран, — если ты примешь хоть один грамм…
— Катенька, родная, поверь мне, на Руси граммами не пьют. А это Русь, зуб даю. Да ты не волнуйся — к гномьей водке и сам не коснусь, и Лансу не позволю. Мы все-таки на работе. Все будет чинно, благородно, без эксцессов. Обещаю. Нам просто надо временно где-то укрыться и разобраться, что к чему.
Друзья вошли в полутемное помещение, огляделись. Посетителей здесь было пока немного, но гул стоял такой, словно кабак был забит до отказа. Все пили, чавкали, произносили шумные здравицы, кто-то заливисто смеялся, и что приятно, никто не обращал внимания на ликвидаторов, что устраивало Дениса от и до.
— Ой, а чего это они все такие… небритые? — тихо спросила Кэтран.
— Так здесь принято, — успокоил ее Денис.
Нащупав взглядом свободный стол возле окна, стажер потащил туда друзей, и не успели они усесться на широкой лавке, как к ним тут же подошел дородный кабатчик.
— Так здесь принято, — успокоил ее Денис.
Нащупав взглядом свободный стол возле окна, стажер потащил туда друзей, и не успели они усесться на широкой лавке, как к ним тут же подошел дородный кабатчик. Пухлый, плешивый и, как положено на Руси, очень бородатый. Несмотря на плешь, вид у него был внушительный.
— Чаво изволите? — прогудел кабатчик.
— Нам бы покушать, — сказала Кэтран.
— Это можно, — благодушно кивнул хозяин кабака, — щи есть из свининки домашней, каша гречневая с молочком есть, пироги с ягодами лесными, стерлядка…
— О! — округлил глаза Ланс. — А может, у вас и икра есть?
— Есть. Вам какую — красную или черную?
— И ту, и другую, — потер руки Ланс.
— А заморская, баклажанная есть? — ухмыльнулся Денис.
— Ты чё? С печки упал? Она ж бешеных денег стоит. Ента страсть токмо для царского стола предназначена.
— Ладно, обойдемся без изысков, — не стал напрягать кабатчика стажер. — Тогда тащи сюда самое лучшее, что у тебя есть, а там мы сами разберемся. Главное, не забудь квас и бражку на стол поставить.
Кабатчик окинул клиентов внимательным взглядом.
— А денежек у вас на самое лучшее хватит? — хмыкнул он.
— Еще и останется. — Стажер выудил из кармана золотой и небрежно кинул его кабатчику.
Кабатчик поймал монету на лету, попробовал ее на зуб и застыл с выпученными глазами.
— Настоящая… — выдохнул он.
— Естественно, — пожал плечами Денис.
— Сейчас… я сейчас… — Кабатчик запустил руку в карман, выгреб оттуда горку серебряных и медных монет, выложил их на стол. — Это сдача, — дрожащим голосом сообщил он, — ждите, сейчас все будет, боярин!