— Оле-Лукойе, — с трудом выдавил Ганс.
Денис оглушительно захохотал.
— И как же я, болван, сразу-то не догадался! Ведь готовился специально, сказки наизусть учил и не распознал в этом извращенце доброго гномика Оле-Лукойе!
— А в чем дело? — начал возмущаться Ганс. — Что в моей сказке такого предосудительного?
— Кэт, будь судьей в нашем споре. Сейчас я тебе по памяти буду читать про нашего милого гномика сказочку этого писаки.
И стажер, не отрывая глаз от окна, принялся читать:
— Как только на землю спускается ночь и в небе загораются первые звезды, появляется Оле-Лукойе. В одних чулках… — Глаза Кэтран стали круглые. Денис улыбнулся и продолжил: — …он тихо-тихо поднимается по лестнице; потом осторожно приотворяет дверь, неслышно шагает в комнату, подкрадывается к маленьким детишкам сзади…
— О господи, — ахнула Кэтран, — и что он потом с ними делает?
— Знаешь, мне потом эту сказку так тошно стало читать, что я ее мельком взлядом проскользнул, книжку захлопнул и закинул в дальний угол.
Он там еще за каким-то хреном дышит им в затылок и прыскает им в глаза сладкое молоко. Слава богу, из спринцовки, а не из того, о чем вы с Алексом в первый раз подумали. Якобы для того, чтобы детишки скорее заснули. Еще бы им не заснуть! От такого молочка можно и не проснуться.
— От какого такого? — потряс головой полностью деморализованный сказочник.
— От макового, милый мой! От макового!
— Так, подожди, — набрала в грудь воздуха Кэтран, — так этот вот попечитель Оле… или как его там… к детям в одних носках… сзади… ДА ЕГО Ж ВАЛИТЬ НАДО!!!
— Вот-вот. А мне тут какую-то баронессу припомнили.
Кэтран подскочила к Денису, схватила его за грудки и тряхнула так, что у него клацнули зубы.
— За нее все равно ответишь… После того как завалим этого гада!
Что-то царапнуло грудь юноши.
— Кэт, да осторожней ты! — Стажер выудил из-под камзола медальон, посмотрел на рога дьявола и захлопнул крышку. — Чуть медальон не сломала.
Ден запихал медальон обратно, внимательно посмотрел на Кэтран, внезапно рассмеялся и неожиданно чмокнул ее в нос.
— Эк тебя разобрало. Ну и правильно. Я тоже извращенцев не люблю.
Кэтран как-то сразу отмякла. Ей вдруг захотелось крепко прижать к груди этого родного человека, и тут…
— Кто-то едет, — насторожилась принцесса, заметив движение за окном.
Они прилипли носами к стеклу. Возле дома остановилась карета. Из нее вышел маленький господин в собольей шапке, запакованный в бобровую шубу, из-под полы которой торчала борода. Господин небрежно кинул пару слов извозчику, судя по всему приказывая ему ждать, и двинулся к входной двери подъезда, опираясь на зонтик, словно это была трость.
— Он! — сразу опознал извращенца Денис.
— Он, зараза! — подтвердила принцесса. — Идем валить!
— Какая кровожадность! — щелкнул ее по носу Денис. — Берем живьем, вышибаем из него туфельки и начинаем допрос с пристрастием.
Они бросились к входной двери и притаились за нею, навострив слух. Оле-Лукойе поднимался по лестнице, энергично топая ногами.
— Странно, — прошептал Денис, — он же в носках обычно ходит.
— Ну да, по снегу, — прошипела Кэтран. — Не отвлекайся. Он уже близко.
Шаги приближались.
— Давай! — пхнула Дениса в бок Кэтран.
— Рано.
— Давай, говорю!
Денис распахнул дверь, сделал рывок и… промазал. Недаром говорят — послушай женщину и сделай наоборот. Гном, нога которого в тот момент только ступила на лестничную площадку второго этажа, успел отпрянуть назад. Юноша с размаху налетел на перила, угрожающе затрещавшие под его плотно сбитым телом. Из зонта гнома выскочило длинное узкое лезвие.
— Берегись! — Кэтран, вылетевшая на площадку вслед за Денисом, ударом ноги выбила из руки Оле-Лукойе зонт, которым он попытался проткнуть юношу.
Зонт воткнулся в потолок.
— Га!!! — гном применил свое секретное оружие, распахнув полы шубы, надеясь, видать, очаровать Кэтран своим мужским достоинством, и, видя, что впечатления на нее это не произвело, применил другое оружие.
В лицо Кэтран выстрелила тонкая струйка белесой жидкости. Теперь уже Денису пришлось спасать подругу. Он отдернул ее в сторону, выводя из-под удара наркотической струи, и рыбкой ушел вниз. Его руки сграбастали шубу, но гном ужом выскользнул из нее и ринулся по лестнице вниз, сверкая голым задом. Следующий рывок парень делал уже практически из положения лежа, и в этом отчаянном прыжке он сумел дотянуться до башмачков гномика, которыми тот тоже решил пожертвовать и дальнейшее бегство осуществлял уже в одних носках. Тех самых, полосатых. Оглушительно грохнула дверь подъезда.
— Но!!! Давай, залетная!
К тому времени, как Кэтран с Денисом выскочили на улицу, карета уже скрывалась за поворотом, и было ясно, что им ее теперь не догнать. Ликвидатор нулевого уровня горестно посмотрел на башмаки в его руках. Один из них был черный, другой белый.
— Ну Валька, сволочь! Даже Пьера Ришара в свою сказку сумел затолкнуть.
— Ну что, поймали? — высунулся из двери подъезда Ганс.
— Как же, с тобой поймаешь! — вызверился на него раздосадованный стажер. — Ты хоть думай, что пишешь! Какие носки? В башмаках он ходит! — сунул Дэн под нос сказочнику разноцветные ботинки.