— А-а, — протянул Мэллори. — Это чуть ниже по Темзе, да?
— Это совсем не дорого. — Они спустились по ступенькам гигантского настила в мерцающую светом газовых рожков темноту. — Ты ведь не из Лондона? Коммивояжер?
Мэллори покачал головой.
— Ты мне дашь соверен, если я с тобой пересплю? Мэллори не ответил, несколько шокированный такой прямолинейностью.
— Ты можешь остаться на всю ночь, — продолжала девушка. — У меня очень симпатичная комната.
— Да, так я и хочу.
Он споткнулся о камень и чуть не упал. Девушка помогла неустойчивому кавалеру сохранить равновесие и взглянула ему в глаза.
— Ты немного под градусом, да? А так ты вроде ничего. Как тебя звать?
— Эдвард. Но все называют просто Нед.
— Но это же и мое имя тоже! — воскликнула она. — Харриэт Эдвардес, не Эдвардс, а Эдвардес, с «е». Это мой сценический псевдоним. А друзья зовут меня Хетти.
— У тебя божественная фигура, Хетти. Я ничуть не удивлен, что ты играешь на сцене.
— Тебя нравятся нехорошие девушки, Нед? — В полутьме серые глаза Хетти казались почти черными. — Надеюсь, да, потому что у меня сегодня настроение делать очень нехорошие вещи.
— Конечно, нравятся. — Мэллори обнял левой рукой ее туго стянутую талию, прижал правую руку к объемистой груди и буквально впился в ее губы.
— Конечно, нравятся. — Мэллори обнял левой рукой ее туго стянутую талию, прижал правую руку к объемистой груди и буквально впился в ее губы. Девушка чуть взвизгнула от удивления, а потом закинула ему руки на шею. Поцелуй растянулся на несколько минут; Мэллори чувствовал ее язык у себя на зубах.
Затем Хетти чуть отстранилась.
— Нам ведь нужно попасть домой, Нед. Ты понимаешь?
— Понимаю, — ответил он, тяжело дыша. — Но только ты покажи мне свои ноги, прямо сейчас. Покажешь?
Девушка оглянулась по сторонам, приподняла нижние юбки до колен и тут же их опустила.
— Идеальные! — восхитился Мэллори. -Ты могла бы позировать художникам.
— Позировала, — усмехнулась Хетти. — Только на этом не заработаешь.
От пристани донесся гудок пироскафа. Они побежали со всех ног и успели взлететь по сходням за какую-то секунду до отхода. После суматошного бега виски снова ударило Мэллори в голову. Дав девушке шиллинг, чтобы та заплатила четыре пенса за проезд, он отыскал на палубе парусиновый шезлонг. Кораблик развел пары, его колеса зашлепали по черной воде.
— Пошли в салон, — сказала Хетти. -Там есть что выпить.
— Мне хочется посмотреть на Лондон.
— Не думаю, что тебе понравится.
— Понравится, если ты останешься со мной.
— Как ты интересно говоришь, Нед! — рассмеялась девушка. — Забавно, я сперва подумала, что ты фараон, такой ты был строгий и важный. Но фараоны так не говорят, хоть пьяные, хоть трезвые.
— Тебе не нравятся комплименты?
— Нет, очень нравятся. Но и шампанское мне тоже нравится.
— Подожди минутку. — Мэллори был пьянее, чем ему хотелось бы. Тяжело поднявшись, он отошел к ограждению носа и крепко его стиснул, стараясь вернуть пальцам чувствительность. — Темнотища-то какая в городе.
— Слушай, а ведь точно, — удивилась девушка. От нее пахло соленым потом, чайной розой и шахной. Мэллори задумался, много ли у нее там волос и какого они цвета. Ему очень хотелось их увидеть.
— А почему это, Нед?
— Что почему?
— Почему так темно? Это что, из-за тумана?
— Газовые фонари, — объяснил Мэллори. — Правительство отключило все газовые фонари в городе, потому что от них дым.
— Ловко придумано.
— А теперь люди шляются по темным улицам и громят все, что ни попадется.
— Откуда ты знаешь? Он пожал плечами.
— Так ты точно не фараон?
— Нет, Хетти.
— Не люблю фараонов. Они всегда так разговаривают, будто знают чего-то, чего ты не знаешь. И не говорят, откуда они это знают.
— Я бы мог тебе рассказать, — вздохнул Мэллори. — Даже хотел бы. Но ты не поймешь.
— Пойму, Нед, — сказала Хетти голосом тусклым, как шелушащаяся краска. — Я люблю слушать, как говорят умные мужчины.
— Лондон — это очень сложная система, выведенная из равновесия. Это как… Как пьяный мужик, вдребезги пьяный, в комнате с бутылками виски. Виски спрятано — поэтому он ходит и ищет. Найдет бутылку, глотнет и отставит, и тут же о ней забудет. А потом снова ходит и ищет — и так раз за разом.
— А потом у него кончается выпивка, и ему приходится бежать в лавку.
— Нет. Спиртное никогда не кончается. Есть еще демон, он постоянно доливает бутылки. Это у нас открытая динамическая система. Человек бродит и бродит по комнате вечно, никогда не зная, каким будет его следующий шаг. Совершенно вслепую и ничего на зная наперед, он выписывает круги, восьмерки, любые фигуры, какие только можно придумать, катаясь на коньках, но он никогда не выходит из комнаты.
А потом однажды гаснет свет, и человек сломя голову выбегает наружу
в кромешную тьму. И тогда может случиться все, что угодно, ибо тьма кромешная есть Хаос. Вот и у нас там Хаос, Хетти.
— И тебе это нравится, да?
— Что?
— Я не очень понимаю, что ты там сейчас говорил, но вижу, что тебе это нравится. Тебе нравится об этом думать. — Легким, совершенно естественным движением Хетти приложила руку к его ширинке. — Колом стоит! — Она отдернула руку и торжествующе усмехнулась.