— Нет-нет, — снисходительно улыбнулась Сибил. — Генерал Хьюстон, Сэм Хьюстон из Техаса. И мне нужна эта песня, крайне нужна.
— Сегодня вечером я закупаю свежие публикации и непременно спрошу вашу песню, мисс, непременно спрошу.
— Мне нужно по меньшей мере пять экземпляров, для всех моих друзей, — сказала Сибил.
— За десять пенсов вы получите шесть.
— Значит, шесть, и сегодня вечером, на этом же месте.
— Как скажете, мисс. — Продавец тронул поля шляпы.
Сибил поспешила затеряться в толпе. Все получилось! И не так уж это было и страшно. Раз, другой — и совсем привыкнешь. Да и как знать, может, песня и вправду хорошая, так что люди, которым продавец сбагрит в конце концов свои листочки, получат удовольствие. Внезапно рядом с ней возник Мик.
— Неплохо, — снисходительно заметил он, запуская руку в карман пальто, чтобы, как фокусник — кролика, извлечь оттуда теплый, с пылу с жару, яблочный пирожок, обсыпанный сахарной пудрой и завернутый в промасленную бумагу.
— Спасибо, — произнесла Сибил с удивлением и облегчением; она как раз думала свернуть в какой-нибудь тихий уголок и достать украденную шаль, а ведь Мик, получается, все это время ни на секунду не спускал с нее глаз. Она его не видела, а он ее видел. Такой уж он есть, и не надо об этом забывать.
То вместе, то порознь они прошли весь Сомерсет, а затем и огромный рынок Петтикоут-Лейн, освещенный с приближением вечера сонмом огней: ровно горели калильные газовые фонари, ослепительно сверкало белое ацетиленовое пламя, среди разложенной на прилавках снеди мигали чадящие масляные лампы и стеариновые плошки. Несмотря на оглушительный гвалт, Сибил, к вящей радости Мика, одурачила здесь еще трех торговцев балладами.
В ночном сердце Уайтчепела, огромном питейном заведении, где на поблескивающих золотыми обоями стенах полыхали газовые рожки, Сибил нашла дамскую уборную. Там, в безопасности вонючей кабинки, она смогла наконец переложить свою добычу поудобнее. Шаль была очень мягкая, чудесного лилового цвета — благодаря одной из этих странных новых красок, которые делают из угля. Сибил аккуратно сложила шаль и затолкала ее в корсет, пусть пока полежит в надежном месте. Вернувшись к своему новому руководителю, она застала его уже за столиком. Мик успел заказать для нее медовый джин. Сибил села рядом, не дожидаясь приглашения.
— Отличная работа, девочка, — сказал Рэдли, пододвигая ей стакан.
В зале было не протолкнуться от крымских солдат-отпускников; на крикливых, багровых от неумеренно поглощаемого джина ирландцах гроздьями висели уличные феи.
В зале было не протолкнуться от крымских солдат-отпускников; на крикливых, багровых от неумеренно поглощаемого джина ирландцах гроздьями висели уличные феи. Служанок тут не водилось, только устрашающего вида бармены в белых передниках и с увесистыми дубинками, деликатно припрятанными за стойкой.
— Джин пьют только шлюхи, Мик.
— Да почему же обязательно шлюхи, — пожал плечами Мик. — Все его пьют. И ты не шлюха, Сибил.
— Потаскуха, уличная девка, — криво усмехнулась Сибил. — Как ты там еще меня называл?
— Ты теперь напарница Денди Мика. — Он зацепил большими пальцами за проймы жилета и откинулся назад, балансируя на задних ножках стула. — Ты — авантюристка.
— Авантюристка?
— Вот именно. — Мик со стуком опустил передние ножки стула на пол. — За тебя. — Он отхлебнул из стакана и скривился. — А ты лучше не трогай эту отраву, они ее скипидаром разбавили, а то и чем похуже. Пошли отсюда.
На этот раз Сибил предусмотрительно повисла на руке Мика, чтобы не мчался, как на пожар.
— Так, значит, вы… э-э… мистер Мик Рэдли — авантюрист?
— Он самый, Сибил, — кивнул Мик, — и ты станешь моей ученицей. А потому делай, что тебе говорят, со всем подобающим подмастерью смирением. Изучай приемы ремесла. А потом, когда-нибудь, ты вступишь в профсоюз. В гильдию.
— Как мой отец, да? Ты что, Мик, смеешься? Кто был он и кто такая я?
— Нет, — отрезал Мик. — На таких, как он, мода прошла. Теперь он никто.
— Так что же, — криво усмехнулась Сибил, — значит, в эту твою хитрую гильдию принимают и нас, распутных девиц?
— Это гильдия знания, — учительским тоном пояснил Мик. — Хозяева, большие шишки, они могу отобрать у тебя все, что угодно. С их проклятыми законами и фабриками, судами и банками… Они могут делать с миром все, что им заблагорассудится, они могут отобрать у тебя дом и родных, и даже работу, на которой ты надрываешься… — Мик гневно пожал плечами. — И даже, если ты простишь мне такую дерзость, украсть добродетель у дочери героя. — Он крепко сжал ее руку. — Но им не отнять у тебя того, что ты знаешь, Сибил. Этого им никогда не отнять.
Сибил услышала шаги Хетти по коридору, затем — побрякивание вставляемого в скважину ключа. Она отпустила ручку серинета, и звук замер на высокой, визгливой ноте.
Вошедшая девушка стянула с головы шерстяную, присыпанную снегом шапочку и скинула темно-синий плащ. Хетти также принадлежала к числу подопечных миссис Уинтерхолтер. Ширококостая хриплоголосая брюнетка, она многовато пила, однако дома вела себя вполне пристойно и, самое главное, никогда не обижала Тоби.