— Вы думаете, что Радвика убил техасец?
— Почти уверен. Деятельность Радвика малоизвестна здесь, в Лондоне, но не составляет тайны для несчастных техасцев, которые регулярно извлекают британские пули из трупов своих товарищей.
— Мне кажется, вы понимаете наши действия крайне превратно и однобоко. — Мэллори с трудом сдерживал закипающую ярость. — Если бы не оружие, они не стали бы нам помогать. Без помощи шайенов прокопались бы там многие годы…
— Сомневаюсь, — качнул головой Олифант, — чтобы ваши доводы убедили техасского рейнджера. Или нашу прессу.
— У меня нет намерения обсуждать эти вопросы с прессой, и я крайне сожалею о нашей с вами беседе. Я плохо понимаю, почему вы относитесь к Комиссии с таким предубеждением.
— Я знаю о Комиссии гораздо больше, чем мне хотелось бы. Я пришел сюда, чтобы предупредить вас, доктор Мэллори, а не за информацией. Это я говорил слишком открыто — по необходимости, поскольку топорная работа Комиссии поставила вас в опасное положение, сэр.
Спорить было трудно.
— Серьезный аргумент, — кивнул Мэллори. — Вы предупредили меня, сэр, и я благодарен вам за это. — Он на секунду задумался. — Но при чем тут Географическое общество, мистер Олифант? Оно-то здесь каким боком?
— Наблюдательный путешественник может послужить интересам своей нации безо всякого ущерба для науки, — улыбнулся Олифант.
— Он на секунду задумался. — Но при чем тут Географическое общество, мистер Олифант? Оно-то здесь каким боком?
— Наблюдательный путешественник может послужить интересам своей нации безо всякого ущерба для науки, — улыбнулся Олифант. — Географическое общество давно уже является важным источником разведывательных данных. Составление карт, морские маршруты…
— А ведь их вы не называете любителями, мистер Олифант, — мгновенно среагировал Мэллори. — Хотя они тоже рыщут в плащах и с кинжалами там, где не надо.
Повисло молчание.
— Они — ноши любители, — сухо пояснил Олифант после довольно заметной паузы.
— Ив чем же конкретно заключается разница?
— Разница, доктор Мэллори, и вполне конкретная, заключается в том, что любителей Комиссии убивают.
Мэллори хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Мрачная теория Олифанта не выглядела такой уж безосновательной. Внезапная смерть Радвика, его соперника и самого сильного научного противника, всегда казалась ему слишком уж удачным подарком судьбы.
— А как он выглядит, этот ваш техасский убийца?
— По описаниям, это — высокий темноволосый мужчина крепкого сложения. Одет в широкополую шляпу и длинный светлый плащ.
— А это, случаем, не может быть плюгавый ипподромный ходок со лбом, как тыква, Мэллори тронул свою голову, — и стилетом в кармане?
— С нами крестная сила, — еле слышно выдавил Олифант.
Мэллори едва сдержал улыбку. Возможность привести этого лощеного шпиона в замешательство доставляла ему искреннее удовольствие.
— Он хотел пырнуть меня, этот малый, — сказал Мэллори, утрируя свой сассексский акцент. — В Эпсоме. На удивление мерзкий тип.
— И что же вы?
— Начистил паршивцу морду, что же еще? — пожал плечами Мэллори.
Олифант на секунду онемел, а затем весело расхохотался.
— Ас вами, доктор Мэллори, не соскучишься.
— Тоже самое я мог бы сказать и о вас, сэр. — Мэллори чуть помедлил. — Однако следует заметить, что этот человек вряд ли охотился за мной. С ним была девица — уличная девица — и некая леди, с которой эти двое обращались до крайности грубо…
— Продолжайте, пожалуйста. Все это весьма любопытно.
— Боюсь, я не смогу сказать вам большего, — качнул головой Мэллори. — Упомянутая мною леди принадлежит к высшим кругам.
— Ваша тактичность, сэр, — ровно проговорил Олифант, — делает вам честь как джентльмену. Однако нападение с ножом — уголовное преступление, и весьма серьезное. Вы обратились в полицию?
— Нет, — ответил Мэллори, наслаждаясь еле сдерживаемым возбуждением Олифанта, — и все по той же причине. Я боялся скомпрометировать леди.
— Возможно, — задумчиво сказал Олифант, — все это было специально задумано, чтобы ваша смерть выглядела как результат заурядной драки на скачках. Нечто подобное было проделано с Радвиком — который умер, как вы помните, в крысином притоне.
— Сэр, — возмутился Мэллори, — Ада Байрон выше таких подозрений.
— Дочь премьер-министра? — поразился Олифант.
— А что, разве есть другая Ада Байрон?
— Нет, конечно же, нет. — Мгновенно появившееся напряжение мгновенно же и прошло, в голосе Олифанта появилась прежняя легкость. — Но, с другой стороны, есть немало женщин, похожих на леди Аду, ведь наша королева вычислительных машин является также и королевой моды. Тысячи женщин следуют ее вкусам.
Тысячи женщин следуют ее вкусам.
— Я не был представлен леди Аде, мистер Олифант, однако видел ее на заседаниях Королевского общества. Я присутствовал на ее лекции по машинной математике. Я не мог ошибиться.
Олифант достал из кармана куртки кожаный блокнот и положил его на колено, достал и раскрыл самописку.
— Я бы очень просил вас рассказать об этом инциденте.
— Строго конфиденциально?
— Даю вам слово.
Мэллори представил настойчивому собеседнику несколько урезанную версию фактов — по возможности точно описал мучителей Ады и все сопутствующие обстоятельства, однако тактично умолчал о деревянном ящике с французскими перфокартами из камфорированной целлюлозы. Он считал это частным делом двух лиц: леди попросила джентльмена сохранить принадлежащий ей предмет, джентльмен согласился — и теперь обязан свято выполнять свое обещание. Деревянный ящик с карточками, тщательно завернутый в белый мешочек для образцов, лежал среди окаменелых ископаемых в одном из личных шкафов Мэллори в Музее практической геологии, ожидая дальнейшего развития событий.