Столь резкая смена курса застала Тома и Брайана врасплох, поскольку они все еще не доверяли Фрейзеру, однако им хватило сообразительности понять хитрость старшего брата и с жаром его поддержать.
— Я не был треплом и не буду! — заявил Том. — До самой могилы!
— Хочется думать, что честное слово британского солдата все еще имеет цену, — отчеканил Брайан.
— И все-таки это авантюра, — обреченно вздохнул Фрейзер.
— Я должен развести пары у «Зефира», — сказал Том, вставая. — Котел холодный, так что на разогрев уйдет полчаса.
Мэллори кивнул. Нужно использовать это время с толком.
Вымытый, причесанный и присыпанный в интимных местах блошиным порошком, Мэллори пытался разместиться понадежнее на брезенте, прикрывавшем уголь в прицепном деревянном тендере «Зефира». В каплевидной, с тонкими стенками, кабине маленькой машины было всего два места, их заняли Том и Фрейзер. Сейчас эти специалисты по лондонской географии спорили над картой. Брайан уже вытоптал себе в тендере некое подобие гнезда и растянулся поверх невысокой груды угля.
— Очень уж много приходится шуровать лопатой на этих теперешних машинах, — стоически улыбнулся он присевшему рядом брату. — Том прямо сдвинулся на своем драгоценном «Зефире»; все уши мне прожужжал по дороге в Лондон.
Машина дернулась и покатила, мерно заскрипели деревянные, на резиновых шинах колеса тендера. Новый «Зефир» мчался по опустевшей Кенсингтон-роуд с поразительной скоростью. Брайан стряхнул с рукава крохотный пылающий уголек, вылетевший из дымовой трубы.
— Возьми маску, — сказал Мэллори, предлагая брату одну из импровизированных дыхательных масок, сшитых дамами во Дворце, — аккуратный квадратик грубой бумажной материи, набитый дешевой конфедератской ватой, простеганный и снабженный завязками.
В ушах свистел воздух; Брайан принюхался.
— Не так уж и страшно.
Мэллори тщательно завязал на затылке ленточки своей маски.
— Все равно миазмы скажутся на здоровье, не сейчас, так потом.
— Ты бы поплавал на вонючем армейском транспорте, — отозвался Брайан. В отсутствие Фрейзера он заметно расслабился, через блестящую армейскую оболочку проступил обыкновенный сассексский парень. — Дым, угар, ребят укачивает, кто не успел добежать до борта — блюет прямо на палубу! Мы тащились из Бомбея через этот новый французский канал — Суэцкий, значит. Несколько недель на этом долбаном транспорте! Из гнилой египетской жары — прямо в крымскую зиму! Меня не взяли ни малярия, ни перемежающаяся лихорадка — так стоит ли волноваться из-за какого-то там лондонского туманчика. — Брайан негромко рассмеялся.
— Я часто думал о тебе в Канаде, — сказал Мэллори. — Ты завербовался на пять лет, а тут вдруг война! Но я знал, что мы будем тобой гордиться. Я знал, что ты исполнишь свой долг.
Я знал, что ты исполнишь свой долг.
— Мы, Мэллори, теперь по всему миру, Нед, — философски отозвался Брайан. Голос его звучал грубовато, но бородатое лицо порозовело от похвалы старшего брата. — Где-то сейчас наш Майкл, старый добрый Мики?
— Да кто же их, моряков, знает, — пожал плечами Мэллори, — думаю, в Гонконге. Он наверняка был бы сегодня с нами, если бы его корабль занесло в английский порт. Майкл никогда не боялся хорошей драки.
— Я уже видел Эрнестину и Агату, — сказал Брайан. — И их малышей.
Он ни словом не упомянул Дороти. О ней в семье старались не говорить.
Впереди показался очередной дворец науки. Брайан перевернулся с боку на бок, чтобы получше рассмотреть его зубцы и шпили, а затем хмуро сказал:
— Не люблю я драться на улицах. Это было единственное место, где русские положили много наших — на улицах Одессы. Перебегали от дома к дому, стреляли с крыш, из-за каждого угла, ну словно бандиты какие. Так цивилизованные люди не воюют.
— А почему они не закрепились на каком-нибудь рубеже, не дали вам честный бой?
Брайан взглянул на брата с удивлением, а затем невесело рассмеялся.
— Ну, по первости они пробовали — при Альме и Инкермане. Но мы им так врезали, что не скоро забудут. Бежали, как наскипидаренные. Тут отчасти и моя заслуга. Королевская артиллерия, Нед.
— Ну-ка расскажи, — заинтересовался Мэллори.
— Мы — самый научный изо всех родов войск. Военные радикалы, они прямо обожают артиллерию. — Брайан лизнул палец и смахнул с рукава очередную искру. — Особая военная наука! Задумчивые очкарики со сплошными цифрами в голове. Никогда не видели обнаженной сабли или штыка. Для победы в современной войне ничего такого и не нужно. Тут все дело в траекториях и дистанционных трубках.
Он настороженно наблюдал, как по улице крадутся двое мужчин в широких плащах.
— Русские старались как могли. Вспомнить только Редан и Севастополь, какие там были мощные редуты. А под огнем тяжелой артиллерии они разлетелись в клочья. Тогда русские отступили и засели в окопах, но шрапнель наших многоствольных мортир накрывала их сверху. — Глаза Брайана затуманились, он весь ушел в воспоминания. — Это нужно было видеть, Нед. Фонтаны земли и белого, как вата, дыма, встающие вдоль линии обстрела через равные промежутки, как деревья в фруктовом саду. Каждый снаряд ложился точно на свое место. А после артподготовки наша пехота — в основном французские союзники, английской пехоты там почти не было — форсировала заграждения и добила бедных иванов из автоматов.