— Инспектор Фрейзер, Боу-стрит.
— Нет, инспектор, — четко отрапортовал Келли. — Никаких подозрительных личностей не замечалось. Насколько мне известно.
— Имейте в виду, мистер Келли, что наша беседа является строго конфиденциальной. Полагаю, этот Дворец, подобно прочим учреждениям Королевского общества, предоставляет квартиры исключительно аккредитованным ученым?
— Это наше твердое правило, инспектор!
— Но вашим жильцам позволено принимать посетителей?
— Джентльменов, сэр. И дам в надлежащем сопровождении — ничего скандального, сэр!
— Прилично одетый гостиничный взломщик, — заключил Фрейзер. — И поджигатель. Не столь хороший поджигатель, как взломщик, если судить по тому, как примитивно он свалил бумаги под стол и за платяной шкаф. У него была отмычка для ригельного замка. Повозился немного, но сомневаюсь, чтобы на работу ушло больше пяти минут.
— Невероятно, — выдохнул Мэллори. Келли готов был разрыдаться.
— Ученому поджигают комнату! Я не знаю, что и сказать! Я не слышал о подобных злодеяниях со времен Лудда! Я в отчаянии, доктор Мэллори, — в полном отчаянии!
— Мне следовало предупредить вас, мистер Келли, — покачал головой Мэллори. — У меня есть враги.
— Мы знаем, сэр. — Келли нервно сглотнул. — Среди персонала много об этом говорят.
Фрейзер тем временем осматривал останки стола, ковыряя в золе покореженной латунной вешалкой из платяного шкафа.
— Свечное сало, — пробормотал он.
— Слава Богу, что имущество жильцов застраховано, — вздохнул Келли. — Я не могу сказать точно, доктор Мэллори, распространяется ли наш полис на подобную ситуацию, однако искренне надеюсь, что мы сможем возместить вам ущерб! Прошу принять мои глубочайшие извинения!
— Удар, конечно же, болезненный. — Мэллори оглядывал царящий кругом разгром. — Но не столь болезненный, как они надеялись! Самые важные бумаги я храню в сейфе Дворца. И конечно же, я никогда не оставляю здесь деньги. — Он помедлил. — Надеюсь, уж с сейфом-то все в порядке, мистер Келли?
— Да, сэр, — откликнулся Келли. — Точнее говоря… Позвольте, сэр, я проверю его. — Он поспешно удалился.
— Ваш старый знакомый по дерби, — сказал Фрейзер. — Он побоялся следить за вами сегодня, но, как только мы ушли, пробрался сюда, взломал дверь и зажег свечи среди наваленных бумаг. К тому времени, когда подняли тревогу, он был уже далеко.
— Хорошо же он знает мой распорядок дня, — кисло усмехнулся Мэллори. — Он много чего обо мне знает. Индекс мой добыл. Думает взять меня голыми руками.
— Фигурально говоря, сэр. — Фрейзер отбросил латунную вешалку. — Герострат-самоучка, вот он кто. Опытный поджигатель использовал бы жидкий парафин, который уничтожает и самого себя, и все, с чем соприкоснется.
— Значит, я не смогу сегодня пойти к агностикам, Фрейзер. Мне нечего надеть!
— Я вижу, что вы принимаете удары судьбы очень мужественно — как то и подобает ученому и джентльмену, доктор Мэллори.
— Спасибо, — поклонился Мэллори. Повисло молчание. — Фрейзер, мне нужно выпить. Фрейзер медленно кивнул.
— Бога ради, Фрейзер, давайте пойдем куда-нибудь, где можно будет надраться по-настоящему, как последние мерзавцы, как рвань подзаборная, в заведение, где нет никаких этих хрусталей, позолоты и лепных потолков.
Плюнем на этот распрекрасный Дворец и пойдемте в какой-нибудь трактир, где не побрезгуют человеком, у которого не осталось ничего, кроме последнего сюртука на плечах!
Мэллори поковырял ногой в останках платяного шкафа.
— Я знаю, что вам нужно, сэр, — согласно откликнулся Фрейзер. — Веселое заведение, где можно выпустить пар — где есть выпивка, танцы и общительные дамы.
Мэллори обнаружил почерневшие латунные пуговицы своего вайомингского плаща и окончательно возненавидел негодяя, который устроил пожар.
— Вы ведь не станете водить меня на помочах? Я знаю, Олифант приказал вам нянчиться со мной. Не нужно, Фрейзер. У меня боевое настроение.
— Я понимаю вас, сэр. День выдался очень плохой. Но ничего, вы еще не видели Креморнские сады.
— Больше всего я хочу увидеть этого мерзавца в прицеле крупнокалиберной винтовки!
— Я прекрасно понимаю ваши чувства, сэр.
Мэллори открыл серебряный портсигар — хоть что-то из покупок да осталось, — раскурил свою последнюю сигару и после нескольких глубоких затяжек с наслаждением ощутил умиротворяющее действие табака.
— Ладно, — сказал он, — на худой конец сойдут и эти ваши Креморнские сады.
Следуя за Фрейзером по Кромвель-лейн мимо огромной груды светлого кирпича — Центра легочных заболеваний, — Мэллори невольно представил себе, какой кошмар творится там сегодня.
Истерзанный этим медицинским кошмаром, он был буквально вынужден завернуть в первый же попавшийся по дороге паб и выпить пять рюмок виски, на удивление приличного. Уютно расположившиеся в пабе туземцы вели себя вполне весело и дружелюбно; к сожалению, они то и дело скармливали свои трудовые двухпенсовики пианоле, лихо отзвякивавшей «Приди ко мне» — мотивчик, вызывавший у Мэллори почти физиологическую тошноту. Ну и ладно, это же еще не Креморнские сады.
На первые признаки серьезных беспорядков они наткнулись несколькими кварталами дальше по Нью-Бромптон-роуд, возле мануфактуры «Беннет и Харпер. Ковровые покрытия». Толпа людей в униформе осадила заводские ворота. Какой-то трудовой конфликт.