— Мне никак не хотелось бы взваливать на ваши плечи дополнительный груз, — тактично перебил его Мэллори, — но мистер Олифант сказал, что вы могли бы помочь мне опознать разгуливающего на свободе преступника и его сообщницу. Я заполнил в трех экземплярах две ваши анкеты на обоих подозреваемых и отослал со специальным курьером…
— Да-да, — кивнул Уэйкфилд, — на прошлой неделе. И мы сделали все, что было в наших силах. Мы всегда рады оказать услугу столь выдающимся джентльменам, как мистер Олифант и вы. Нападение,угроза жизни прославленного ученого, все это, конечно же, серьезное дело. — Он взял остро заточенный карандаш и разлинованный блокнот. — Хотя, я бы сказал, как-то слишком уж заурядное, чтобы попасть в поле весьма специфических интересов мистера Олифанта, не так ли?
Мэллори промолчал.
— Не бойтесь говорить откровенно, сэр, — заверил его Уэйкфилд. — Мистер Олифант и его руководство обращаются к нашим услугам не в первый раз. И, разумеется, как офицер, принесший присягу короне, я могу гарантировать вам строжайшую конфиденциальность. Ничто сказанное вами не выйдет из этих стен.
— Он подался вперед. — Итак, сэр, что вы можете мне рассказать?
Мэллори на секунду задумался. Какую бы ошибку ни совершила леди Ада, какой опрометчивый поступок ни привел бы ее в сети ипподромного жучка и его сообщницы, ситуация вряд ли улучшится от того, что имя «Ада Байрон» попадет в этот блокнот. И Олифант, естественно, был бы против.
А потому он разыграл неохотное признание.
— Я нахожусь в неудобном положении, мистер Уэйкфилд, поскольку не вижу в этой истории ничего серьезного, ничего достойного вашего внимания. Как я уже указал в моей записке, на дерби я столкнулся с пьяным игроком, и тот стал размахивать ножом. Я не воспринял этого всерьез, — но мистер Олифант предположил, что мне и вправду может грозить некая опасность. Он напомнил мне, что недавно один из моих коллег был убит при весьма подозрительных обстоятельствах. И убийство до сих пор не раскрыто.
— Профессор Фенвик, специалист по динозаврам.
— Радвик, — поправил Мэллори. — Вы знакомы с этим делом?
— Заколот насмерть. На крысиных боях. — Уэйкфилд постучал по зубам резинкой карандаша. — Попало во все газеты, бросило довольно неприятную тень на ученое сообщество. По сути дела, Радвик подвел всех своих коллег.
— Я тоже так думаю, — кивнул Мэллори. — Но мистер Олифант полагает, что эти случаи могут быть связаны.
— Азартные игроки, подстерегающие ученых? Нет, — покачал головой Уэйкфилд, — я не вижу мотива. Разве что, простите мне подобное предположение, здесь замешан крупный игорный долг. Вы и Радвик были близкими друзьями? Делали вместе ставки?
— Нет. Я почти что и не был с ним знаком. И могу вас заверить, что у меня нет подобных долгов.
— Мистер Олифант сомневается, чтобы это была случайность, — заметил Уэйкфилд. Судя по всему, он поверил Мэллори и почти утратил интерес к разговору. — Хорошо, что вы решили не оставлять это дело без последствий и опознать негодяя. Если это все, что вам от нас нужно, мы постараемся помочь. Я поручу одному из сотрудников отвести вас в библиотеку и к машинам. Узнав номер напавшего на вас человека, мы окажемся на более твердой почве.
Он откинул резиновую заслонку и крикнул в переговорную трубу. Вскоре появился юный кокни в фартуке и нитяных перчатках.
— Это наш мистер Тобиас, — сказал Уэйкфилд. — Предоставляю его в ваше распоряжение. — Беседа закончилась; взгляд Уэйкфилда потух, его ждали другие дела. — Рад был с вами познакомиться, сэр. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам потребуется что-либо еще.
— Огромное вам спасибо, — ответил Мэллори.
Мистер Тобиас подбрил волосы надо лбом на добрый дюйм, дабы придать себе модный интеллектуальный вид, но это было когда-то, сейчас же его голову украшал венец из колючей щетины. Мэллори последовал за мальчиком из канцелярского лабиринта в коридор, заметив дорогой его странную, вразвалочку походку. Каблуки грубых башмаков были настолько стоптаны, что виднелись гвозди, а дешевые бумажные брюки вздувались на коленях пузырями.
— Куда мы направляемся, мистер Тобиас?
— К машинам, сэр. Вниз.
У лифта они задержались — хитроумный индикатор показывал, что кабина находится на каком-то другом этаже. Мэллори вытащил из кармана золотую гинею.
— Вот.
— А это еще что? — спросил Тобиас, принимая деньги.
— Это то, что называется чаевыми, мой мальчик, — с деланой игривостью ответил Мэллори. — В обеспечение скорой и качественной работы. «Дабы гарантировать быстроту».
Тобиас осмотрел монету с таким вниманием, словно видел профиль Альберта первый раз в жизни, затем он сунул ее в карман и хмуро покосился на Мэллори.
Наконец двери лифта раскрылись; Тобиас с Мэллори втиснулись в переполненную кабину, и служитель тут же послал ее вниз, в чрево Бюро.
Тобиас провел своего подопечного мимо целой батареи выходов пневматической почты, через две двери, обитые по краю толстым фетром, и остановился. Рядом никого не было.
— Вам бы не следовало предлагать деньги государственному служащему.
— Но ведь для вас они совсем не лишние, — заметил Мэллори.
— Мои доходы за десять дней? Уж, конечно, нелишние. Но только если я буду уверен, что вы в полном порядке.