Принц послюнил палец и бережно перелистнул потемневшую от старости страницу. И как подобный бесценный манускрипт попал в руки безграмотных, нечистоплотных торгашей? Купец клялся и божился, что книга принадлежала самим Детям холода и входила в число Летописей Тьмы. В подобном утверждении можно было и усомниться, если бы Аберон уже не сталкивался с упоминаниями об этих давно утерянных документах в своих некромантических учебниках. Наследник озадачился. Вернее, он просто не верил в удачу, так легко и добровольно отдавшуюся в его жадные до всего магического, руки. В манускрипте точно указывалось место захоронения экземпляра Хроник Бальдура, одного из трех известных на сегодняшний день. Легендарное творение орочьего мудреца хранилось в Долине кленов, а в Хронике, в свою очередь говорилось о…
Аберон недоверчиво хмыкнул. Подобное просто не укладывалось в голове.
Дверь со скрипом приоткрылась. Наследник грудью навалился на стол, оберегая ценные бумаги от постороннего взгляда. С порога мерзко хихикнули. Альбинос немедленно узнал скрежещущий голос своего фаворита, поэтому неторопливо выпрямился с самым невозмутимым видом.
— Ты меня напугал, — нехотя признался Холодный.
Ответом ему послужил еще более неблагозвучный смешок. Принц обернулся.
У двери, неловко искривившись и опираясь на косяк, стоял низенький уродливый человечек. Шутовской колпак с серебряными бубенцами, пошитый из золотой парчи крикливого оттенка, прикрывал распухшую голову, усеянную шрамами и шишками. Из-под нелепого головного убора выбилось несколько жидких прядей волос, неопределенного пегого цвета.
В правой руке шут сжимал гротескный скипетр, вырезанный из берцовой кости человека, левая же — ссохшаяся и навечно полусогнутая, висела мертвым бременем. Лицо урода пугало даже самых храбрых, закаленных в боях бойцов.
— Ну не маячь же ты на пороге Гнус, заходи, — сердито приказал Аберон.
Гном повиновался, медленно переваливаясь на ходу и скорбно звеня бубенцами. Он остановился около принца и по-собачьи преданно заглянул ему в глаза. Наследник, жестом — отдаленно похожим на ласку, погладил шута по угловатому, криво склоненной на бок плечу.
— Все читаешь! — то ли спрашивая, то ли утверждая, издевательски прошипел Гнус.
— Читаю, — пожал плечами альбинос. — А что?
— Ну, дочитаешься скоро, умник! — пророчески пугнул урод.
— Да что стряслось то? — недовольно нахохлился принц.
Гном плюхнулся прямо на пол, на мохнатый белоснежный ковер, расшитый геральдическими розами, с довольным видом опустил мертвую руку на толстый мягкий ворс и закаркал:
— Лежу я, значит, сегодня спокойнехонько в кустах магнолии, никого не трогаю, устройство новое, хитрое налаживаю, а…
— Это какое-такое устройство? — заинтересованно перебил Холодный.
Гном похотливо ухмыльнулся:
— Система шнурочков-кручочков-зеркал. Придворным стервам-фрейлинам кринолины приподнимать и под юбки заглядывать. А то, говорят, при дворе новая мода на прозрачные панталоны завелась.
Принц иронично улыбнулся:
— А как поживает та пятнадцатилетняя милашка-орочка, что я подарил тебе в прошлом месяце?
Гнус недовольно засопел:
— Дрянь девка оказалась! Все ныла да отбивалась, не давалась, ну я и решил ее малость поучить уму-послушанию. Сначала розгой гибкой, потом железкой каленой, потом на дыбе маленько, а потом…
— А что потом? — с любопытством переспросил наследник.
Гнус притворно-опечаленно отвел глаза, хотя на его уродливой морде не отразилось ни малейшего раскаяния:
— Преставилась орочка!
— Померла? — Аберон запрокинул голову и громко, весело расхохотался. — Ай да шут, ну ты и пошутил!
Гном горделиво выпятил тощую грудь:
— А с бабами иначе и нельзя. Все они стервы и шлюхи!
Аберон согласно кивнул. Слова фаворита задели его за живое. Не к месту вспомнилась Лилуилла, но принц гневно мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.
— Так вот значит, лежу я себе в кустиках, в зимнем саду, — спокойно, как о чем-то будничном, рассказывал шут, — а тут вдруг идут по дорожке ваш батюшка-король и ваш слащавый братец, и мило так между собой беседуют…
— О чем? — напрягся Холодный.
Гнус состроил безразличную мину и даже принялся фальшиво насвистывать какую-то непритязательную мелодию. Аберон скрипнул зубами, сорвал с пальца перстень с крупной жемчужиной и бросил его шуту. Урод на лету поймал драгоценную подачку, не глядя ловко сунул в карман и услужливо продолжил:
— Так предлагает ваш папенька принцу Лионелю трон вместо вас унаследовать, а вам в утешение выделить небольшой надел, например — Винсайский заповедный лес, да деревенек самых завалящих — штук двадцать.
— Ах, вон оно что! — угрожающе протянул альбинос, хищно прищуривая алые глаза. — Обойти меня хотят, законных прав на трон лишить, да заткнуть рот куском земли с парой сотней вилланов. Не выйдет!
— Вот и я думаю, что не выйдет! — с готовностью поддакнул гном.
Принц опустил голову на грудь и ненадолго задумался. Потом решительно встал и вынул из шкафа плащ ненавистного черного цвета.
— Пойду-ка я прогуляюсь в лавку к Кире, — он предусмотрительно прикрыл голову широким капюшоном, совершенно скрывавшим его черты. — Посоветуюсь кое о чем!