И правда, было от чего испугаться. Женская глупость во много раз превосходит мужскую, ибо всегда найдутся корыстные льстецы — ей бесконечно потакающие. Женская жестокость во много раз превосходит мужскую, ибо даже самый жестокий мужчина способен пощадить женщину, но женщина мужчину не пощадит никогда. И наконец, женская ненависть во много раз превосходит мужскую, потому что озлобленная женщина чаще всего, быстро забывает справедливую причину, движущую обидчиком, но саму обиду помнит вечно. Спасите нас боги от дур, и еще более — спасите от красивых дур дорвавшихся до власти, опасных вдвойне…
Все эти мысли с быстротой молнии промелькнули в мозгу расстроенного Аберона, потому что он уже понял, кем на самом деле являлась его незваная гостья.
Спасите нас боги от дур, и еще более — спасите от красивых дур дорвавшихся до власти, опасных вдвойне…
Все эти мысли с быстротой молнии промелькнули в мозгу расстроенного Аберона, потому что он уже понял, кем на самом деле являлась его незваная гостья.
— Ну, — требовательно прикрикнула женщина, — а ты чего ждешь?
Усилием воли, король заставил себя склониться и вскользь чмокнуть кокетливо подставленную руку. Женщина откинулась на спинку кресла с видом сытой кошки, объевшейся жирной сметаной.
— Итак, — теперь в ее голосе явственно слышались удовлетворенно-мурлыкающие нотки, — кто-то совсем недавно упоминал, как сильно он ненавидит принцессу Альзиру!
Аберон недовольно покривился. Как ни недолюбливал он свою умалишенную сестру, но все же, с родственниками он предпочитал разбираться сам, без вмешательства вездесущих демонов. Грязное белье на людях не стирают, сор из избы при посторонних не выносят, а тем более — из избы королевской. Но гостье, похоже, оказались совсем неведомы куртуазные правила приличия, хотя бы показные, которых так любил придерживаться щепетильный и брезгливый эльф.
— Госпожа Ринецея, — король старался совместить всю доступную ему вежливость с минимально отпущенными ему в данной щекотливой ситуации крохами собственного потрепанного, марионеточного авторитета, — я полагаю, что члены королевской семьи рода эль-Реанон ни в коей мере не подходят в качестве объекта для грубых шуток.
— А мне начихать, чего ты там полагаешь, — нахально, нарочито грубо, почти выплюнула демоница. — Ты сейчас находишься совсем не в том положении, чтобы что-то полагать. Это ты полагаешь, а я — располагаю! — и она демонстративно поставила острый каблучок туфельки прямо на горностаевую мантию коленопреклоненного эльфа.
Аберон снова поморщился. Все-таки, дурные манеры госпожи Ринецеи являли разительный контраст со всегда безупречным поведением ее брата, принца Астора. Но, разумеется, об этом король предпочел умолчать.
— Вот так то! — довольно резюмировала демоница. — Впрочем, я пришла не для того, чтобы ссориться. Я хочу помочь.
Альбинос недоуменно склонил голову набок. Ринецея состроила капризную гримаску, словно удивляясь его недогадливости.
— Не скрою, — нехотя призналась она, — ситуация складывается в высшей степени непонятная. Око времени, в последние дни, показывает сплошную галиматью, и мне трудно спрогнозировать хоть что-то более или менее правдоподобное. Поэтому я нашла другой способ, позволяющий заглянуть в будущее, а именно — использовать твою сестру! — острый коготь демоницы уткнулся в грудь короля.
— Но ведь она давно утратила рассудок! — растерянно напомнил король.
— Тем лучше! — жестоко хмыкнула Ринецея. — Разум сумасшедших всегда сильнее прочих подвержен различным ментальным движениям и влияниям. Достаточно обкурить Альзиру дымом зерен травы янт и она тут же увидит пусть не совсем четкие, но вполне достоверные картины ближайшего будущего!
— Но это способно заметно усугубить степень ее умственного расстройства, — подчеркнул Аберон, вовсе не желая привлекать сестру для столь опасной церемонии. В глубине души он понимал, что дым наркотического вещества может перевести тихую стадию помешательства в буйную, что, в свою очередь — приведет к вынужденной необходимости уничтожить опасную больную. А это почти гарантированно вызовет негативный отклик среди всего разнородного населения Поющего острова.
Принцессу на острове любили и жалели.
— Как, ты смеешь мне противоречить? — угрожающе прошипела Ринецея. — Ты мой слуга и сделаешь то, что я тебе приказываю. А иначе посмотрим, долго ли ты продержишься на троне без помощи моего войска. Веди сюда свою сестрицу и прикажи подготовить все, необходимое для проведения обряда!
— Но ваш брат…, — заикнулся альбинос, — он не простит мне издевательств над матерью его воз…
Но демоница ничего не желала слушать, начиная сдавленно рычать от клокотавшего в ней гнева.
Аберон бессильно скрипнул зубами, но был вынужден подчиниться безоговорочно.
После того как мы согрелись, обсушились и немного перекусили, Арбиус вынес из недр пещеры высокую бронзовую жаровню, наполненную едва тлеющими углями. Два молодых некроманта мрачной наружности, сопровождавшие архимага, усадили меня на жесткий коврик, испещренный непонятными письменами, и жестами предложили принять необычную позу — скрестить согнутые в коленях ноги, руки расслабленно положить на колени ладонями вверх и плотно сомкнуть подушечки мизинцев и больших пальцев каждой кисти. Я недоуменно приподняла брови, ожидая разъяснения магистра. Арбиус удовлетворенно кивнул, целиком и полностью одобряя действия безмолвных помощников: