— Вот гоблины такие-разэтакие! — выразительно выдал Огвур, не сводя расширившихся глаз с прекрасной богатырши.
— Пери, гурия! — с неприкрытым вожделением выдохнул субтильный принц Али-Мангут, эротично облизываясь.
— Слава госпоже нашей, принцессе Будур! — верноподданнически возопила толпа, падая ниц.
— И где мой жених? — требовательно вопросила пери, негодующе топая ножкой сорок второго размера. Жалобно затрещал устланный коврами помост.
— Да вот же он! — хан с видом доносчика указал дрожащим пальцем на побледневшего Ланса.
— Этот? — Будур капризно скривила губы. — Чего-то тощеват, да бледноват! Никак, болел в детстве?
— Кто, я? — склочно уточнил полукровка.
— Ну не я же! — передразнила принцесса. — Ладно, сойдешь, пловом откормлю. Иди сюда! — и она поманила жениха жадным жестом изголодавшейся за тридцать лет людоедки.
Иди сюда! — и она поманила жениха жадным жестом изголодавшейся за тридцать лет людоедки.
При упоминании ненавистного, калорийного кушанья, полуэльф озверел:
— Фиг тебе, а не свадьба! — он взвился в невероятном прыжке, ловко хапнул с валяющегося на коврах подноса золотую стрелу, и мстительно показал принцессе выразительную фигуру из трех пальцев. — Отвали, корова усатая!
Оскорбленная в лучших чувствах Будур взвыла громче придворного муэдзина. Ланс издевательски рассмеялся, подмигнул Огвуру и не оглядываясь, рванул вдоль по улочке, ведущей к озеру. Грохоча сапогами, орк помчался за улепетывающим во все лопатки другом. Следом за ними, нещадно подгоняя ослика, резвым джигитом скакал старый дервиш Али-Баба.
Покинутая невеста голосила не переставая.
— Поймать, вернуть! — растерянно выкрикивал приказания хан, но куда там, стражники не слышали, сгибаясь пополам от неудержимого хохота.
Поняв, что беглецов уже не догнать, Исхаган изменил тактику:
— Да на кой гоблин он тебе сдался, дочка! — нежно уговаривал он зареванную наследницу. — Бледный, да тощий! Ну, какой из него муж? Я тебе другого найду!
— А я этого хочу! — в три ручья продолжала рыдать принцесса.
— Дочка, будь же благоразумна! — подхалимничал отец. — Ведь ты — правительница, трон и государство — твои! Утри глазки и займись делами, карай и милуй, хозяйничай!
— А-а-а! — Будур вытерла косой мокрые глаза. — Так это все — мое?
— Твое! — с готовностью закивал хан.
Правительница выпрямила сильный стан, черные очи метали гневные молнии:
— А почему мало воинов? Почему у замка башня в трещинах? А ты сам в засаленном халате? Почему на улице слишком жарко? Почему на небе нет облаков? Хочу облака, немедленно! Бездельники! Начальника охраны — казнить! Казначея — казнить! Хана — казнить!
Все присутствующие потрясенно зароптали, преисполненные ужаса.
— Дура! Красивая, но редкостная дура! — схватился за голову Исхаган. — Тебе только детей рожать да салфетки крестиком вышивать! Немедленно вернуть эльфа. Хочет он этого или не хочет, но он женится на принцессе!
Взбодрившаяся и воспрянувшая духом охрана, рысцой рванула к озеру, демонстрируя полнейшее согласие с компетентным мнением хана. Подоспевшие евнухи подхватили принцессу и, не взирая на бурное сопротивление, замотали в покрывало, утаскивая на женскую половину дворца. Назревавший было матриархат благополучно зачах на корню. Взбудораженная столица медленно успокаивалась.
Ланс давно запыхался, кровь стучала в висках, сердце грозилось выпрыгнуть из груди, но он не сдавался и не сбавлял шага. Потому что позади настигающим эхом грохотали ятаганы и медные бляхи, нашитые на халаты догонявшей их погони. Повеяло прохладой, цепочка глинобитных мазанок неожиданно оборвалась, явив дощатые портовые постройки и насквозь пропитанные солью доски причалов. Убогие лодчонки, приземистые, крутобокие галеры, а выше всего этого — белопенная громада надувающихся ветром парусов гордой, готовой к отплытию каравеллы. Глаза полукровки выхватили надпись на борту «Маргота», поясную фигуру деревянной девы под бушпритом и красный, головной платок Маллера де Вакса, веселым пятнышком отсвечивающий на корме.
— Эй, на палубе! — громко закричал Ланс, размахивая руками.
— Это ты, родич? — отозвался пират.
— Это ты, родич? — отозвался пират. — Ты успел вовремя, мы отплываем вверх по реке, чтобы выйти в море. Ветер попутный, так и норовит сорвать корабль с якоря!
— Ты обещал отвезти нас на Поющий остров! — напомнил Огвур, первым вступая на веревочный трап.
Маллер протянул ему руку, помогая перебраться через планшир каравеллы:
— Вижу, выбора у вас нет! — он коротко хохотнул, указывая на приближающихся стражников. — Шумная вы парочка, везде умудряетесь набедокурить! Руби концы! -прикрикнул он на матросов и «Маргота» важно отвалила от причала.
На опустевшем пирсе разочарованно ругалась погоня, измотанная безрезультатной беготней.
— Как, парочка? — встрепенулся Ланс. — С нами же еще дервиш на ишаке бежал, Али-Бабой его звать!
— Да вон он, ваш старикан, — махнул рукой капитан, — на берегу остался!
И правда, на пирсе, никому не нужный и никем не схваченный — стоял старый дервиш, вскинувший ладонь в прощальном взмахе.
— Удачи вам, друзья Сумасшедшей принцессы! — долетел до путников его голос, ставший неожиданно сильным и молодым. — Вы сослужили мне отличную службу. А то, что добыл ты, орк, отправится к тому, для кого и предназначено. Ведь от судьбы — не уйдешь!