— Бежим! — испуганно взвыл дядюшка альбинос.
Принц заскрежетал зубами, одним взмахом руки наконец-то отбрасывая от себя прилипчивую Гельду.
— Ты хотел чуда? — издевательски спросила я. — Получи!
— Нет! — закричал он. — Я не жажду твоей крови, я…
— Начнем? — настойчиво предлагала я, наступая и поигрывая мечом.
Белокурый с выражением смертной муки на прекрасном лице сделал шаг назад и нехотя выдернул из земли великолепный клинок, который он называл Полумглой. По длинному лезвию струились сплетения непонятных знаков и угловатых букв. Я плохо понимала древний язык демонов, но все же, хоть и с превеликим трудом, смогла прочитать:
Добро с уродливым лицом,
И Тьма — прекрасней бога,
Соединится сын с отцом,
У них — одна дорога
— Что это значит? — изумилась я.
— Сам не знаю, — пожал плечами принц. — Я много лет бьюсь над этим пророчеством, пытаясь его понять. Этот меч я нашел в одном заброшенном храме Радужного уровня.
— Ты был на Радужном уровне? — мое недоумение все возрастало. — Но туда попадают лишь высшие.
— Да, — принц взволнованно облизнул губы. — Ульрика, дорогая, я должен тебе признаться, я…
— Идиоты! — истошно взвыл альбинос. — Придурки несчастные! Нашли время для откровений. Я знал, я предчувствовал, что с этим городом что-то нечисто. Проклятие, они создали над ним портал!
И словно подтверждая догадку эльфа, небо над нашими головами начало стремительно заволакиваться серыми, свинцовыми тучами. Подул холодный, пронизывающий ветер. Солнечный свет померк, сиреневые молнии ударили в пересохшую почву, воспламеняя скудную траву. Грохочущий, требовательный голос возник в наших головах. Демоны бросали оружие и падали на землю, укрываясь крыльями, стараясь спастись от вгрызающихся в мозг звуков. Многих из них волокло и сдувало прочь, словно невесомые клубки пустынных кустарников. Ланс с визгом заскользил в овраг, судорожно цепляясь пальцами за кочки и жалобно выкрикивая мое имя. Орк бросился за ним. Альбинос с ругательством откатился вбок, неразборчиво выпевая не действующие сейчас заклинания. Мы с принцем остались стоять в центре поля, и лишь одна Гельда валялась у нас в ногах, отчаянно хватаясь за его шикарные ботфорты. В темном небе над нами распахнулось черное окно.
— Идите ко мне! — повелительно призывал страшный голос, доносящийся казалось из самого портала.
Бешеный порыв ветра подхватил нас троих, бросил верх и начал засасывать в рокочущее, сыплющее искрами жерло провала. Мечи в наших руках звенели жалобно и протяжно.
— Ульрика, Ульрика! — Надрывно кричал принц, пытаясь дотянуться до меня.
Мечи в наших руках звенели жалобно и протяжно.
— Ульрика, Ульрика! — Надрывно кричал принц, пытаясь дотянуться до меня.
До полусмерти напуганная всем происходящим, ничего не понимающая, я, в свою очередь, протянула ему раскрытую ладонь. И за миг до того, как нас швырнуло в пустоту, за мгновение до того, как мы утратили какую-либо способность видеть и слышать — наши пальцы сами нашли друг друга и крепко переплелись.
Глава 3
Лансанариэль и Огвур заночевали в маленькой чайхане на окраине небольшого городка Хув, служащего воротами в Рохосское ханство. Последних денег едва хватило на то, чтобы заплатить въездную пошлину жадным стражникам на воротах, да купить еду и скудный ночлег. Толстые смуглолицые хапуги, называющие себя воинами хана, а на самом деле являющиеся, согласно меткому определению Ланса — ворами и вымогателями, заломили неимоверную сумму, жадно приглядываясь к добротной одежде и богатому вооружению странных гостей, хором утверждавших, что прибыли в город по наиважнейшему торговому делу.
— Ну, если по торговому, то значит с вас еще три золотых брахата, — важно надул щеки жирный коротышка, едва достающий до груди высокорослого орка.
Ланс плюнул в сердцах, проклиная собственный болтливый язык, обошедшийся им втридорога.
— Нет у нас ваших брахатов, — солидно пробасил Огвур, стараясь подавить раздражение, вызванное непредвиденными расходами, — есть только золотые нарронские.
— А какая разница? — пожал по-бабьи круглыми плечами стражник. — Имперские тоже принимаем, по такому же курсу. У нас, хвала Аоле, торговая держава, а поэтому в ходу монеты любого достоинства и из многих государств, даже редкостные эльфийские шамули, — и он покосился на стройную фигуру полуэльфа.
— А что, господин воин, всегда у вас набирается столь большое количество людей, желающих посетить город? — полюбопытствовал изнывающий от жары Ланс, вместе с орком выстоявший огромную очередь, пестрой лентой извивающейся до ворот и пропадающую в многолюдной толпе, колыхающейся на узких улочках, примыкающих к центральному базару.
— Да нет, уважаемый эльф, — стражник, заскучавший от нудных, однообразных обязанностей тоже радовался кстати подвернувшейся возможности не только набить свой карман, но и выказать себя человеком в высшей степени культурным и вежливым. — Праздник через три дня в столице намечается, а в столицу, вестимо дело — путь один, через наш Хув, вот поэтому народ и валит не переставая.
— Понятно, — заинтересованно протянул Огвур, — а что за праздник такой?
— Ну, — высокомерно прищурился толстяк, — об этом всем известно — главный день тридцатой годовщины поклонения спящей принцессе Будур, и воинские состязания кандидатов в женихи, и всеобщий пир в честь возложения к ногам статуи Аолы очередного охранного артефакта. Чего же тут непонятного то?