Я не успела закончить недосказанную фразу. В небе над нами возникло стремительно приближающееся и все увеличивающееся в размере черное пятно. Явление сопровождалось громким свистом.
— Сейчас рухнет прямо на этот симпатичный бережок, — спокойно заметил Огвур.
— Ну и дела! — привычно ввернул Ланс.
Народ с визгом бросился врассыпную.
Орк оказался прав. Спустя мгновение, темный тряпичный сверток звучно грянулся о землю в каком-нибудь десятке шагов от наших ног, встрепенулся, развернулся и превратился в… молодую черноволосую женщину, одетую в элегантный кожаный костюм. Незнакомка эффектно отбросила за спину полы широкого плаща, напоминающего крылья, и повернула к нам нежное смуглое лицо, обрамленное роскошной копной иссиня-вороных, завивающихся в спирали локонов. Я невольно залюбовалась ее четко очерченными, впалыми щеками, звездоподобными антрацитовыми очами и коралловыми губами. На мой взгляд, красавицу портило только одно — излишняя худоба, впрочем, придававшая ей особый, какой-то совершенно нечеловеческий шарм. В руке девушка уверенно сжимала золотой посох, увенчанный хрустальным шаром.
— Старшая некромантка, — навскидку определили орк. — Не высшая, конечно, но и такая ступень очень даже не плохо для столь юного возраста!
Я скептично хмыкнула. Помнится мне, белокурый красавец с портрета, спокойно оперировавший веками, тоже выглядел от силы на двадцать лет! Внешний вид вообще, чрезвычайно обманчивая штука. Вот взять хотя бы Ланса, в свои триста с хвостиком не тянувшего даже на неполные восемнадцать.
Чернявая девица, к которой я почему-то сразу же прониклась неосознанной, но весьма сильной неприязнью, властно взмахнула посохом, указывая вверх по реке:
— Уходите жалкие букашки, прячьтесь в свои норы, потому что они — приближаются?
— Вы призываете нас бежать? — удивленно приподнял выщипанную бровь полукровка.
— Да, и причем — со всех ног, — пренебрежительно подтвердила незнакомка. — Вам ли, бессильным, тягаться с ними! А могучая Гельда останется здесь и одна примет бой!
— Ну, знаешь ли, девочка, мы, однако, тоже не пальцем деланы! — благодушно пробасил Огвур, демонстративно покачивая грозной Симхеллой.
Но девица не соизволила обратить на секиру ни малейшего внимания:
— Да как ты смеешь называть меня девочкой? Я — могущественная колдунья!
— Минутку назад мы невольно оказались свидетелями не твоего ли поспешного бегства, о великая и грозная? — язвительно прожурчал Лансанариэль.
— Чего? Какое наглое вранье! — сердито надула губы Гельда. — Это было всего лишь, как это, а вспомнила — преднамеренное тактическое отступление с целью завлечения противника вглубь незнакомой ему территории. — Выпалив эту пышную, явно заученную по учебнику фразу, она высокомерно приосанилась.
— Не стоит ослаблять себя по неосмотрительности. Давайте лучше объединим наши силы и совместно встретим неведомого врага, — любезно предложила я.
Девица присмотрелась ко мне повнимательнее и заверещала разъяренным хорьком:
— Тебя трудно спутать с кем-либо еще! Ты и есть та самая ненавистная моей госпоже Сумасшедшая принцесса!
— Ба! — насмешливо резюмировал Ланс.
— Кажется, Истинные боги милостиво бросили к нашим недостойным ногам прислужницу самой Ринецеи!
— Я не прислужница! — во всю глотку возмущенно возопила Гельда. — Я ее правая рука и немало обо всех вас наслышана. Помнишь свои блуждания в Лабиринте судьбы? — бросила она в мою сторону. — Глупый, необдуманный поступок, вполне свойственный такой безмозглой дуре как ты! А белокурого красавца с портрета тоже помнишь? Так вот, я — его будущая невеста!
Услышав подобное признание из уст красавицы-некромантки, я неожиданно для самой себя, ощутила жгучий укол ревности и горечь от грядущей потери того, кто моим, честно говоря, никогда вообще-то и не был, но слишком часто являлся мне в горячечных, наполненных сладкой истомой снах. Гельда правильно истолковала выражение моего омраченного разочарованием лица и победно расхохоталась. Мне стало не по себе, не хватало еще так очевидно выказывать каждой встречной ведьме свои потаенные слабости:
— Честно говоря, он совершенно не в моем вкусе! — стараясь выглядеть как можно более непринужденной, небрежно улыбнулась я.
— Типа, ты его уже пробовала? — напряглась девица.
— Целуется он плохо! — придирчиво хмыкнула я, намеренно оговаривая белокурого красавца.
— Так ты с ним все-таки целовалась? — взбешенно взвыла Гельда. — Ах ты — дрянь блудливая!
— Ого! Вот это ты, Рыжая, ее здорово допекла! — одобрил меня опытный в насмешках Ланс.
Я со все возрастающим интересом внимательно следила за ведьмой. Она подняла посох и мстительно рванулась ко мне. Оберегавший меня амулет тетушки Чумы причинял Гельде жгучую боль, но она — упрямо превозмогая запрет, продолжала настойчиво двигаться в моем направлении, явно намереваясь вцепиться в рыжие волосы ненавистной соперницы. Я замерла от удивления. Как, ревность оказалась сильнее магии?
— Да будь ты прок…, — начала девица, занося надо мной свой посох.
Но тут раздался смачный звук удара по затылку, девица закатила глаза под лоб и как подкошенная рухнула на землю. За Гельдой стоял орк, заботливо проверяющий целостность рукояти своей драгоценной Симхеллы. А вдруг да ведьминский затылок по прочности превосходит деревянную часть секиры? Ланс похрюкивая, всхлипывая и икая, катался от хохота по мягкой траве.