— Неужели? — холодно удивился Ронни. — Видно, ты слишком давно не был в Доргоне, раз так рассуждаешь. Далион, ныне в столицу невозможно попасть при помощи магии. Император потратил колоссальное количество энергии убитых Высочайших, чтобы обезопасить себя с этой стороны. Только по суше. Более того, любой значительный всплеск магической энергии не только в городе, но и в его окрестностях моментально фиксируется. Если честно, я просто не представляю, до каких пор ныне простирается могущество Дэмиена, поэтому предпочитаю не рисковать. Это во-первых. А во-вторых, прежде чем отправиться на встречу с судьбой, я хочу повидаться с Высочайшей Эйрой.
А она, как ты понимаешь, не может надолго удаляться от северных границ империи. Поэтому мы договорились, что Эйра будет ждать меня здесь. И она же обеспечит нас всем необходимым для долгого путешествия.
Далион хмыкнул про себя. Вот оно как. Значит, совсем скоро ему предстоит увидеть бабушку Эвелины. Главу его бывшего рода. Интересно, вспомнит ли она своенравного мальчишку, который некогда осмелился бежать из империи на Запретные Острова? И не захочет ли с опозданием покарать за былую наглость?
— Тебе нечего опасаться. — Ронни невероятным образом угадал тревожные мысли собеседника. — Право слово, Эйре сейчас не до мести. За ее головой ведется такая охота, что несчастная уже собственной тени боится. Так что собирайся, гончая. Через полчаса максимум я жду тебя с вещами на палубе.
Далион совсем было собрался идти в свою каюту, даже сделал шаг по направлению к ней, но неожиданно остановился и с любопытством оглянулся на Ронни.
— Что? — раздраженно спросил тот, нетерпеливо постукивая пальцами по перевязи.
— Только один вопрос. Твой корабль и твои люди. Что будет с ними? Ведь ты можешь не вернуться с этого дела. Получается, они обречены вечно ждать тебя в открытом море?
— Они будут вольны поступать так, как им вздумается. — Ронни сгорбился, словно разом постарев на несколько десятков лет. — Перед нашим уходом… Я верну им их истинные имена, прежде взяв клятву, что император не узнает о моих планах. Да, я рискую, но по-другому поступить не могу. И не из-за показного великодушия или благородства. Просто груз чужих имен слишком велик, чтобы предстать перед судом богов с такой тяжестью на душе.
Далион недоверчиво ухмыльнулся. Почему-то ему показалось, будто Ронни что-то недоговаривает, и на самом деле у него совсем другие причины для того, чтобы отказаться от столь безграничной власти над своей командой. Но он не стал ничего уточнять, здраво рассудив, что лишь разозлит мага ненужными расспросами.
Ровно в назначенный имперцем срок на палубе собралось множество народу. Ранее Далион даже не подозревал, что на судне вместе с ним плывет такое количество людей. Слуги Ронни были неразговорчивы и незаметны, поэтому к их присутствию путешественники быстро привыкли и перестали обращать внимание. И только увидев всех разом в одном месте, Далион понял, сколько их было на самом деле.
Люди — мужчины и женщины разных возрастов — стояли молча. В их пустых глазах не было ни намека на какое-либо чувство. Лишь тихая обреченность и покорность судьбе, от которой становилось страшно и холодно на душе.
Ронни знаком показал, чтобы Далион и младшие гончие отошли в сторону. Затем обвел собравшихся широким приветственным жестом и просто сказал:
— Ваши истинные имена вновь принадлежат вам.
Далион заинтересованно подался вперед. Он никогда ранее не присутствовал при подобном — чтобы безымянному рабу вновь отдавали его сущность, то, что снова делало его обычным человеком. Мужчина ожидал, что на палубе начнется нечто невообразимое. Слезы, крики радости, поцелуи и объятия. Но он ошибался. Люди продолжали стоять и молча смотреть на своего бывшего хозяина.
— Что с ними? — тихо спросил Нор, дернув старшую гончую за рукав. — Они так рады, что не могут говорить?
— Быть может, они просто не знают, как реагировать на подобную милость? — предположил Далион.
Ронни услышал негромкий обмен репликами и бросил на товарищей косой взгляд. Затем откашлялся и повторил более громко, обращаясь к бывшим рабам:
— Вы свободны! Можете плыть, куда пожелаете, заниматься, чем захотите.
Затем откашлялся и повторил более громко, обращаясь к бывшим рабам:
— Вы свободны! Можете плыть, куда пожелаете, заниматься, чем захотите. Все, что только душа пожелает!
Давно затих голос имперского мага, а люди все так же стояли, угрюмо глядя перед собой. Наконец самый молодой парнишка несмело выступил вперед и спросил, не смея поднять на Ронни глаза:
— Хозяин, мы как-то обидели вас?
— Что? — переспросил тот. — Обидели? Нет. Напротив. Вы служили мне верой и правдой многие годы, поэтому я решил отблагодарить вас и вернуть вам свободу.
— Но зачем? — Юноша чуть слышно всхлипнул. — Вы заботились о нас, кормили, поили. А теперь гоните. Куда нам идти, хозяин?
— Да куда угодно! — с раздражением выплюнул Ронни. — К себе домой, к примеру. Неужели вам не хочется увидеть бывшие семьи? Наверняка у вас остались родители, возлюбленные, да кто угодно!
— Я продал свое имя, потому что умирал от голода, — совсем тихо признался парнишка. — Нас в семье было одиннадцать детей. Лето выдалось неурожайное и зима холодная. Мы целую неделю почти ничего не ели. И родители тогда приказали тянуть жребий. Мол, на кого укажет судьба, тому и идти к старосте. А уж он отправит к тому, кто имя купить может. Вот мне и повезло. Так я и попал к вам. Знаете, хозяин, я не хочу возвращаться в родную деревню. Вновь голодать, вновь носить обноски. За что вы так жестоки ко мне? Разве я плохо служил?