— Что? — не оборачиваясь, раздраженно спросил Ронни, почувствовав спиной тяжесть взгляда старшей гончей. — Далион, чего пялишься мне в затылок? Или мечтаешь в самый неожиданный момент дать мне по голове камнем?
— Нет, — миролюбиво отозвался тот. — Просто гадаю, почему ты так добр к лошадям?
— Потому что они не способны на предательство в отличие от людей. — Ронни, зашипев, выплюнул сквозь зубы грязное ругательство, споткнувшись об незаметную кочку. Немного отдышавшись, продолжил уже спокойнее: — Далион, человек — самое глупое животное на земле. Только он способен убить близкого ради кругляшек желтого металла. Лошади намного благороднее и добрее нас. Ни за какое золото мира они не предадут своего хозяина и без сомнений пойдут за ним на верную гибель.
Далион промолчал. Он не ожидал, что имперец способен на столь прочувственную речь. И в душе старшей гончей шевельнулось некое подобие уважения к чужаку.
Они добрались до места, когда дорога уже полностью скрылась во влажном непроглядном мраке.
Он не ожидал, что имперец способен на столь прочувственную речь. И в душе старшей гончей шевельнулось некое подобие уважения к чужаку.
Они добрались до места, когда дорога уже полностью скрылась во влажном непроглядном мраке. Перед Ронни в воздухе плыл нестерпимо яркий магический огонек, худо-бедно позволяющий разглядеть, куда ставить ногу. По левую сторону от тропинки мерно бился о прибрежные скалы океан. До путников изредка долетали холодные соленые брызги, которые заставляли ежиться и невольно ускорять шаг. Далион почти не чувствовал пальцев от холода. Не спасали даже толстые рукавицы на меху.
— Ну наконец-то! — внезапно с нескрываемой радостью выкрикнул Ронни.
Далион прищурился, пытаясь разобрать, что же такое увидел чужак. Магический огонь очерчивал лишь небольшой круг света, все остальное за его пределами тонуло в угольно-черной темноте. Но едва он решил, что имперец ошибся или пошутил над ним, как где-то совсем рядом мелькнул отблеск огня. Пахнуло дымом.
Путники, не сговариваясь, ускорили шаг. Утоптанная дорожка вильнула в последний раз и вывела к небольшой низине, удобно спрятавшейся от ледяного дыхания океана за выступом скалы. И уже через несколько минут Далион с удовольствием протягивал окоченевшие руки к пламени маленького костерка, чувствуя, как пальцы начинает нестерпимо колоть от жара.
Ронни тем временем отдавал негромкие распоряжения встречавшим их людям — паре хмурых высоких мужчин, до такой степени укутанных в теплые тулупы, что можно было разглядеть лишь кончики носов.
— Нор, иди сюда! — закончив с этим, приказал имперец юноше, который все это время стоял чуть поодаль, не решаясь приблизиться к огню. — Что там застыл? Или не замерз?
— Замерз. — Нор медленно приблизился с таким видом, будто больше всего сейчас мечтал сбежать.
— Ничего, на корабле мы тебя быстро отогреем. — Ронни с некой двусмысленностью подмигнул ему.
— Отстань от него, — лениво попросил Далион, притоптывая ногами около огня и борясь с невыносимым желанием залезть полностью в костер. — Ему и так несладко.
Ронни язвительно хмыкнул и явно хотел добавить еще что-то, но посмотрел на Нора и почему-то передумал. Отошел в сторону, где его люди как раз закончили расседлывать лошадей, легонько провел пальцами по морде каждого животного и неразборчиво буркнул пару слов. Скакуны ответили ему приглушенным ржанием, согласно развернулись и скрылись во мраке ночи.
— Отправил их в деревню? — догадливо спросил Далион. — Зря. Все равно не дойдут — места тут волчьи.
— Дойдут, — самоуверенно заявил Ронни, наконец-то присоединяясь к старшей гончей около костра и в свою очередь протягивая к огню руки. — Я охранку поставил. Слабенькую, но хищников распугает.
Далион успел за время недолгого путешествия привыкнуть к странностям чужака, поэтому не стал продолжать разговор. Хочется ему тратить понапрасну энергию — пусть тратит.
— Мы дождемся тут утра? — рискнул подать голос Нор. — Наверное, опасно сейчас на шлюпке в море выходить.
— Нет. — Ронни слабо улыбнулся. — Уж с небольшим волнением на море я как-нибудь совладаю. Сейчас только пальцы начнут меня слушаться — и сразу же отправляемся. Мечтаю оказаться в своей каюте и плотно отужинать.
Далион сглотнул голодную слюну. Только сейчас он вспомнил, что не ел с самого раннего утра. Да и вряд ли можно считать достойной трапезой легкий завтрак, состоящий из небольшой тарелки каши без масла.
Нор не осмелился спорить. Лишь затравленно огляделся по сторонам, словно намечая себе пути к отступлению.
— Успокой его, — почти не разжимая губ, негромко бросил Далиону Ронни. — Это ведь твой ученик. Неужели тебе совершенно плевать на его чувства?
— С какой поры учителя Академии стали столь мягкотелыми? — так же не повышая голоса ответил тот. — Тебе-то какая разница? Или боишься, что Нор в последний момент струсит и убежит?
— И это тоже. — Ронни кивнул. — Далион, мальчику сейчас очень тяжело. Он на грани. Если пережать, то он просто сломается. Поверь мне, уж я-то прекрасно разбираюсь, когда стоит немного уменьшить нажим.
Далион скептически приподнял бровь, но не стал спорить. Наверное, чужак прав. В конце концов опыт Ронни в воспитании и обучении намного превосходит его. Поэтому мужчина тяжело вздохнул и окликнул своего ученика: