— А для чего тогда? — глухо спросил Далион, до боли в костяшках стискивая рукоять меча.
— Поговорить. — Ронни позволил себе небольшую улыбку. — По поводу моей племянницы. Думаю, тебе будет интересно мое предложение.
Хозяин дома скептически скривился, но промолчал.
— Клянусь истинным именем, что не причиню вреда тебе или твоим домочадцам, если только меня не вынудят к тому нападением, — торжественно произнес Ронни, увидев, что Далион не спешит верить ему. — Гончая, я не обманываю.
* * *
Наблюдая, как жадно имперский маг поглощает поздний ужин, Далион сам почувствовал голод. Знаком показал Ирре, чтобы та налила ему супа, и с удовольствием присоединился к трапезе.
Женщина, исполнив поручение, села за дальний край стола и с нескрываемым презрением уставилась на Ронни. Ее негодование и неприязнь можно было понять — тот являлся имперцем. Но сам гость не знал о тех причинах, из-за которых Ирра так сильно ненавидела всех подданных Дэмиена, поэтому едва не подавился от столь чрезмерного внимания.
— Ирра, — мягко произнес Далион, предупреждая возможную ссору. — Проверь, как там Нор, пришел ли в себя. Если очнулся — пусть идет сюда.
— Только, чур, пусть держит свои эмоции при себе, — буркнул Ронни. — Я не желаю на полный желудок уворачиваться от атак самоуверенного юнца. Рискую ведь не сдержать удара, если совсем достанет.
Ирра зло сверкнула глазами из-под длинной челки и гневно посмотрела на Далиона, словно говоря: почему ты молчишь, когда обижают твоих домочадцев? Тот лишь равнодушно пожал плечами в ответ. У него не было настроения вступать в пустые пререкания. Да, Нор защищал дом и его обитателей от нежданного визитера, который совсем недавно выступал на стороне их врага. Но и Ронни не следовало обвинять в нападении на младшую гончую. Маг всего лишь спасал свою жизнь.
Ирра возмущенно повела плечами и выскочила за дверь.
Маг всего лишь спасал свою жизнь.
Ирра возмущенно повела плечами и выскочила за дверь. Впрочем, отсутствовала она недолго. Имперец не успел доесть горячий наваристый суп, когда в столовую вошел бледный и растрепанный Нор, на скуле которого расплывался темно-багровый синяк.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Далион, кивком указав ему на стул.
— Терпимо, — процедил юноша. Сел напротив Ронни и бросил на него взгляд, полный ненависти.
— Кажется, поужинать мне спокойно не дадут. — Ронни устало вздохнул и отодвинул тарелку. — Так и несварение заработать недолго, когда каждый в рот норовит заглянуть.
— Что в этом удивительного? — Далион потянулся за бутылкой и налил вина всем сидящим за столом. — В этом доме не любят имперцев. И особенно верных слуг императора.
— Ты хочешь оскорбить меня? — спокойно осведомился Ронни. — Тебе это почти удалось, гончая. Не стоит меня называть слугой императора, право слово, не стоит.
— Почему? — Далион поднял бокал и взглянул на мага сквозь рубиново-красную жидкость.
— Ну, сам подумай: если я сейчас здесь, а не в Доргоне подле Дэмиена, то это о чем-то говорит? — уклончиво отозвался Ронни.
— А зачем тебе быть при Дэмиене, если сейчас при нем Эвелина? — Далион постарался, чтобы ни тени эмоции не скользнуло в его голосе. Ему было слишком больно вспоминать бывшую ученицу императора и то, где и с кем она находится сейчас.
Прежде чем ответить на этот вопрос, Ронни одним глотком осушил предложенное вино, словно собираясь с духом. Затем небрежно плеснул себе еще и только после этого негромко поинтересовался:
— Далион, когда на кону стоит свобода одного человека против жизней сотен сородичей, что ты выберешь?
Мужчина удивленно вздернул брови. Неужели дядя Эвелины действовал не по собственной воле, когда забирал племянницу с Запретных Островов? Возможно. Но почему тогда он вернулся? Или думает, что в лице старшей гончей найдет достойного союзника? Глупо. Далиону при всем желании нечего предложить имперскому магу. У него нет ни войска, чтобы вырвать Эвелину из рук императора, ни золота, чтобы нанять воинов для поистине самоубийственной задачи. Все, что он может предложить иноземцу, — это свой меч и свою жизнь.
— Дэмиен поставил передо мной ультиматум, — сухо проговорил Ронни, убедившись, что гончая не торопится с ответом. — Или я соглашаюсь участвовать в охоте на родную племянницу, или мой род объявляется вне закона. Я уже имел несчастье увидеть на примере семейства Высочайшего Младшего Бога, как жестока и быстра бывает расправа императора с неугодными. Что мне еще оставалось делать?
— Все равно так нельзя было поступать! — Нор, не выдержав, взвился на месте. — Это ваша племянница! А вы отдали ее императору. Он же убьет ее!
— Не убьет. — По губам мага скользнула кривая ухмылка. — Дэмиен и пальцем не тронет Эвелину. По вполне понятной причине. И твой хозяин знает, что я прав. Не так ли, гончая? Моя племянница ведь рассказала тебе о пророчестве Дарина?
— Рассказала. — Далион легким движением руки осадил Нора, который рвался продолжить спор. — Но твои слова меня совершенно не успокаивают. Кто или что сумеет помешать Дэмиену, если тот вздумает прибегнуть к силе?
— Император так не сделает. — Ронни несогласно покачал головой.
— Это не в его манере — действовать настолько грубо. Он полагает, и полагает справедливо, что победа намного приятнее и слаще, когда побежденный по доброй воле сдается на милость врага.
— Тем более. — Далион невольно передернул плечами от омерзения. — Эвелина может не устоять перед искушением.