— Нор!
Юноша вздрогнул от неожиданности. С таким испугом посмотрел на Далиона, что ему на какой-то миг стало стыдно. Пожалуй, Ронни не ошибся. Нор действительно находился на грани нервного срыва. Казалось, будто одно неосторожное слово, и он забьется в истерике. Странно, обычно юноши всегда достаточно легко переносили ритуал инициации. Некоторые даже бахвалились успехами своей первой ночи на следующее утро. Понятное дело, девушкам приходилось намного тяжелее. И большинство знакомых Далиону магов находило в этом некий потаенный смысл. Мол, негоже женщинам лезть в сугубо мужское дело — искусство невидимого. Пусть остаются травницами и знахарками, благо, для этого особой силы не требуется. Но раз уж решили прыгнуть выше головы, то пусть не жалуются и не требуют к себе особого отношения.
— Нор, — мягко повторил Далион. — Ты как?
— Хорошо, — слишком быстро отозвался юноша.
— Поговорите пока без меня, — пробурчал Ронни, ощутимо двинув старшую гончую локтем в бок. Мол, даже не думай отступать. После чего натянул рукавицы и растворился в темноте, позвав за собой и своих людей.
Далион проводил его взглядом, затем подошел к ученику. Встал на расстоянии шага от него. Нор едва не попятился, но в последний момент нашел в себе силы остаться на месте.
— Ты боишься инициации? — без обиняков спросил Далион. Дождался робкого кивка и коротко рубанул: — Почему? Ты уже достаточно взрослый, чтобы украдкой мечтать о девушках. А может, и не украдкой. Что тебя смущает в этом?
— Неужели вы не понимаете? — так тихо, что мужчине пришлось напрячь весь свой слух, прошептал Нор. — Я ведь не знаю, кто она.
— Ронни сказал, что она не уродина. — Далион по-своему истолковал слова младшей гончей. — С этой стороны тебе опасаться нечего.
— Да не в этом дело! — с внезапным раздражением выкрикнул Нор. Сжал кулаки и уже спокойнее продолжил: — Какая разница, как она выглядит? Главное, что я ее не люблю! Более того, мне противно даже думать о ней. Ведь получается, что она это сделает тоже не из-за любви ко мне. Словно… Словно мы не люди, а какие-то животные, у которых чувства не играют никакой роли.
Далион промолчал. Ему нечего было ответить на слова юноши. Да, все так. Чувства ничего не значили в этом ритуале. Более того — они и не должны ничего значить. Наверное, боги очень повеселились, создавая такое унизительное ограничение для тех, кто отмечен их благодатью и может повелевать невидимыми силами.
Будто таким образом они хотели показать истинное место человека на этой земле.
— Нор, ты можешь отказаться, — с сочувствием произнес Далион. — Вернись домой. Присмотри за Иррой и Ранолом.
— Нет. — Нор скривил уголки губ в горькой усмешке. — А вдруг из-за моего бегства вы потерпите поражение, и Эвелина так и останется в плену у императора? Я… Я не могу допустить этого.
— Ты так сильно любишь ее?
По тому, как юноша отвел взгляд, Далион все понял без слов. И в очередной раз ощутил болезненный укол ревности.
— Ну? — Затянувшуюся паузу прервал Ронни, который выступил из мрака. — Все обсудили?
— Почти. — Далион протянул руки к почти догоревшему костру, не желая упускать последние крупицы тепла.
Ронни с интересом посмотрел на Нора, но тот не заметил этого. Юноша о чем-то глубоко задумался, с отсутствующим видом наблюдая за оранжевыми всполохами на догоравших головешках.
Чужак с разочарованием хмыкнул, потер подбородок и решительно приказал:
— Ладно, тогда хватит мерзнуть без дела. В лодку! По дороге в империю у нас будет достаточно времени для разговоров.
* * *
Имперский корабль встретил их непривычной тишиной. Ронни проводил гостей в одну из кают, где на столе уже остывал поздний ужин. Или очень ранний завтрак — смотря как посмотреть. Далион с жадностью набросился на предложенную еду. Не отставал от него и хозяин корабля. Только Нор почти не прикоснулся к блюду, стоящему перед ним.
— Ешь! — приказал Ронни, бросив косой взгляд на юношу. — Или хочешь в обморок от изнеможения упасть?
— Я не голоден, — тихо возразил юноша.
— Что-то мне это напоминает, — себе под нос буркнул Ронни. — Наверное, судьба у меня такая — уговаривать глупых детишек не морить себя голодом.
Далион удивленно посмотрел на имперца, гадая, о чем это он, но тот уже громче продолжил:
— Нор, если ты не перестанешь играть трагедию и втихаря жалеть себя, то я прикажу выкинуть тебя за борт. Будь мужчиной, в конце концов! Ты сам согласился на мое предложение. Нечего теперь корчить из себя страдальца. Тем более что пока с тобой ничего не делают.
— И этот человек осмеливался говорить мне, что я слишком суров со своим учеником, — не выдержав, хмыкнул Далион. — Сколько сочувствия в твоих словах, Ронни! Даже страшно становится.
— А ты вообще помолчи! — раздраженно кинул ему Ронни. — Что ты за старшая гончая такая, если ничего не понимаешь в воспитании и обучении?
Далион вспыхнул от негодования. Со злостью стукнул кулаком по столу, но ничего сказать просто не успел. Потому что Нор негромко обронил:
— Как вы собираетесь сражаться с императором, если постоянно спорите и ругаетесь?
После чего взял в руки ложку и принялся неторопливо есть.