— Дарин, зачем ты пришел? — хрипло поинтересовался Дэмиен.
— Исполнить пророчество. — Девушка негромко рассмеялась. — Свое слово надо соблюдать, знаешь ли.
— Ты хочешь убить меня? — Император скрестил на груди руки. — Рискни!
— Поединок… — задумчиво протянула Эвелина. — Реванш, так сказать. Ты согласен предоставить мне еще один шанс? Но учти — человеческое тело так хрупко. Девушка наверняка погибнет.
Дэмиен заколебался. В светлых глазах отразилось сомнение.
— Я так и думал, — лениво резюмировала собеседница. — А ведь клялся, что больше не способен на обычные эмоции. Дэмиен, ты влюбился. И до смерти боишься признаться себе в этом.
— Чего тебе надо? — глухо спросил император. — Дарин, я не сдамся без боя. Да, мне будет больно, очень больно, если с Эвелиной что-нибудь случится. Но… Моя жизнь важнее.
— Правда? Почему, интересно? Все мы равны перед богами.
— Но некоторые равнее. — Дэмиен пожал плечами. — И я не о богах сейчас говорю. Что потеряет империя, если девушка умрет? Ничего. Но если умру я — государство распадется. Рассыплется на маленькие, враждующие между собой провинции.
Что потеряет империя, если девушка умрет? Ничего. Но если умру я — государство распадется. Рассыплется на маленькие, враждующие между собой провинции. И это сейчас, когда до единства остался лишь шаг! Дарин, это была твоя мечта — избавиться от власти пяти родов, вражда которых раздирала страну. И я почти исполнил ее! Ты готов принести на алтарь своей мести жизни тысяч и тысяч обычных жителей Рокнара, которые даже не подозревают о нашей вражде?
— Ты не единственный правитель. — Эвелина несогласно качнула головой. — Можно найти нового.
— Кого? — Император скривился. — Кого ты хочешь предложить мне взамен? Ронни? Да, он немало удивил меня за последнее время, но ему не справиться. Не хватит мужества взять на себя такую ответственность. Далиона? Тем более. Или саму Эвелину? Девочка умна, но слишком мягкосердечна. А правитель не имеет права быть добрым. Он должен быть справедливым. Должен уметь жертвовать малым во имя великой цели. Она же на это не способна.
— Будет способна, если получит силу богов.
— Неужели? — язвительно переспросил Дэмиен. — Так поинтересуйся у нее. Или ты вновь начал решать за других, в чем состоит их предназначение? Я помню, ты всегда любил играть роль бога.
— Довольно! — Девушка грозно нахмурилась, словно слова императора были ей неприятны. — Будь по-твоему. Пусть она решает.
Император видел, как меняется цвет глаз его собеседницы. Только что они были черными провалами в другую реальность. Но спустя какой-то миг зрачки сузились, принимая обычные размеры. И уже Эвелина взглянула на него с испугом и растерянностью.
«Твой выбор, девочка, — шепнул ей внутренний голос, так часто ей ранее помогавший. — Я был с тобой все эти годы. Говорил с тобой во снах. Помогал в минуты смертельной опасности. Прошел с тобой через все ритуалы и обряды. Смотрел на мир твоими глазами, говорил с ним твоим языком. Мы так долго делили одно тело на двоих. Неужели ты разочаруешь меня? Одно лишь твое слово — и ты получишь власть и силу, какими никогда ранее не обладал ни один из смертных. Сумеешь отомстить за меня, за своих родителей, за твое унижение. Не бойся. Ты сумеешь убить его — ритуал соединения судеб не помешает. Ты сама займешь трон Рокнара и будешь править империей единолично. Воплотишь в жизнь все мои мечты…»
«Твои мечты, — оборвала навязчивого собеседника Эвелина. — Твои, не мои».
«А разве ты не мечтаешь о короне императрицы? — Внутренний голос рассмеялся. — Полно тебе. Только так ты обретешь свободу. Иначе, ты же знаешь, Дэмиен никогда не оставит тебя в покое».
Эвелина невесело улыбнулась. Поправила прядь волос, упавшую на лицо, и посмотрела на императора. Тот спокойно стоял напротив нее. Со стороны могло показаться, что Дэмиен даже скучает. Лишь крепко сжатые губы да неестественная бледность правителя показывали его волнение.
— Вы ошиблись насчет пророчества, — тихо заметила Эвелина. — Не о ребенке говорил Дарин.
— Ошибся. — Горькая усмешка чуть тронула уголки губ Дэмиена. — Я не думал, что боги позволят ему вернуться в твоем теле. Верно, им сильно не нравится то, что я делаю. Чем слабее государство, чем больше проблем у простых людей, чем больше крови и нищеты, тем громче молитвы обреченных. А я… Я всю жизнь положил на то, чтобы уничтожить пять родов.
— Для достижения цели любые средства хороши? — устало спросила Эвелина.
Зачем она беседует с императором? Когда-то, перед последним Советом Высочайших, они уже обсудили все эти вопросы. Не лучше ли последовать совету Дарина и уничтожить своего злейшего врага?
— Смотря какая цель, смотря какие средства, — уклончиво ответил Дэмиен. Вздохнул и продолжил более уверенно: — Эвелина, я знаю, к чему ты клонишь. Я очень, очень виноват перед тобой. Я был не прав. Но… Пойми, если пророчество Дарина заключалось бы в рождении ребенка, то я вновь попытался бы его осуществить.
— Жизнь отдельного человека — ничто перед существованием империи? — Эвелина не понимала, почему она продолжает этот разговор. Она заранее знала все ответы, которые ей мог бы дать Дэмиен.