столь же бессмысленно, как «вчера» и «завтра». Все это ушло навсегда из
его жизни… как, возможно, и сама Кэрол! Она же собиралась сегодня утром
отправиться со своей тетей в деревню! Бог мой, если ее не было в городе,
когда взорвалась супербомба, то она исчезла, исчезла навсегда!
Джон схватил дрожащей рукой трубку и набрал номер телефона своей
невесты. Поначалу он услышал только длинные гудки, шорох и треск и шум
пульсирующей крови в ушах. Нет, подумал он горько, я не имею права желать,
чтобы Кэрол оказалась здесь! Когда она узнает, что перенеслась вместе с
городом на миллионы лет в будущее…
— Кен? — зазвучал в трубке взволнованный голос невесты, — Кен, это
ты? Алло!
— Кэрол… — выдохнул он. Все вокруг поплыло куда-то вдаль,
растворяясь в серой дымке, и рядом осталось только одно — милый,
бесконечно родной голос Кэрол.
— Целый час не могу дозвониться до тебя, Кен! Может, хоть ты знаешь,
что происходит? Весь город взбудоражен словно муравейник. Я, как и все,
видела ужасную вспышку в небе — но за ней ничего не последовало, только
небольшое сотрясение земли. С тобой-то все в порядке?
— Не беспокойся, милая, я прекрасно себя чувствую, — нарочито бодро
произнес Джон, а сам тем временем думал — а ведь она не испугана, нет!
Озабочена, расстроена, но не испугана. И, конечно, даже не задумывается о
возможном конце света…
Он заставил себя твердо произнести:
— Кэрол, поверь, я понятия не имею, что сегодня стряслось.
— Жаль… Может, ты попытаешься что-нибудь разузнать? Ведь должен же
кто-нибудь знать.
..
Кэрол и не подозревала, что ее жених был ядерным физиком. Кеннистон
никому не рассказывал о своей истинной профессии, даже собственной
невесте. Для всех знакомых он был всего-навсего инженером промышленной
исследовательской лаборатории. Кэрол никогда не расспрашивала его о
работе, и он был благодарен ей за это — по крайней мере, не было нужды
постоянно лгать. Теперь это особенно удобно — Кэрол даже не могла
предположить, что ее жених может располагать какой-нибудь особой
информацией… Пусть же она побудет еще некоторое время в блаженном
неведении, подумал Джон.
— Я сделаю все, что могу, — сказал он. — Но пока я попрошу вас с
тетей не выходить на улицу. Кто знает, на что способны насмерть
перепуганные обыватели? Я приду так скоро, как только смогу. Договорились?
Он повесил трубку и обвел мутным взором свой кабинет. Полки с книгами
и реферативными журналами, папки с рукописями, раскрытый посредине
еженедельник, испещренный планами, которым уже не суждено сбыться… А
там, за стенами — сумрачный небосвод с тусклыми дрожащими созвездиями, и
косматый шар светила, которое миллионы лет назад было золотистым,
животворным Солнцем… Ему захотелось немедленно убежать из своего
кабинета — знать бы только, куда… Помедлив, Джон направился в кабинет
шефа. Здесь уже сидели все двенадцать штатных сотрудников лаборатории плюс
Джонсон, который уселся в самый темный угол, словно не желая никому
попадаться на глаза. Понятное дело, подумал Кеннистон, ведь
инженер-электрик был единственным, кто видел, что творится за границами
города. Лицо Джонсона было потерянным и мрачным — видимо, он еще пытался
осмыслить увиденное за порогом своего дома. Джон перевел взгляд на своих
коллег. Они давно знали друг друга и все же сейча.с показались ему чужими
и одинокими, погруженными в собственные переживания.
Молчание прервал старый Бейтц. Он резко, почти агрессивно обратился к
Хубблу, который, видимо, только что закончил рассказ о путешествии к
водонапорной башне.
— Даже если это правда, шеф, вы не можете по новому расположению
звезд точно рассчитать, сколько времени прошло с момента взрыва бомбы!
Хуббл успокаивающе сказал:
— Я не астроном, но каждый желающий может без труда повторить мои
вычисления, используя для этого таблицы скоростей относительного
перемещения звезд. Конечно, мои цифры приблизительны, но, думаю, порядок я
оценил верно.
— Послушайте, но если пространственно-временной континуум
действительно был искривлен под действием взрыва, и мы вместе с городом
перенеслись на миллионы лет в будущее.
.. — лицо Бейтца исказилось от
ужаса. Хуббл пожал плечами.
— Вы все равно не поверите мне, пока не убедитесь во всем
собственными глазами. Примите тогда мое заявление просто как рабочую
гипотезу. Морроу откашлялся и спросил:
— Шеф, вы собираетесь об этом рассказать горожанам?
— Они уже знают часть правды, — ответил Хуббл. — Все видят: на улицах
сильно похолодало и Солнце стало иным. Я уже не говорю о звездах,
светящихся на небосводе даже в дневное время… Люди волей-неволей должны
все это осмыслить и прийти к кое-каким выводам. Только нельзя допускать
паники! Мэр Гаррис и шеф полиции Кимер направляются сейчас сюда. Наш долг
в этот трудный момент сотрудничать с городскими властями.
— Они уже знают всю правду? — спросил Кеннистон.
— Нет, — сказал Хуббл.