самых разных возрастов. Они суетились среди многочисленных чемоданов и
узлов с одеждой и постельным бельем. Жалуясь друг другу, всхлипывая и
проклиная судьбу, они тем не менее успели подмести пол и уже расстилали на
походных койках матрасы.
Кэрол с тетей заняли место в центре комнаты. Миссис Адаме с
причитаниями прилегла на кровать, а Кэрол пыталась разобраться с
нагромождением взятых из дома вещей,
— У вас все в порядке? — озабоченно спросил Джон. — Надеюсь, не очень
холодно? К вечеру мы установим во всех заселенных комнатах походные
печурки, а скоро, возможно, восстановим и отопительные системы в домах…
Невеста кивнула ему с безразличным видом, а миссис Адаме, укрывшись
пропыленным одеялом, простонала:
— Зачем вы привезли нас в это ужасное место, Джон? Почему не оставили
дома, в тепле и уюте?
Кэрол резко оборвала ее и попросила замолчать. Тем временем к
Кеннистону подбежали две девчушки и, шмыгая носами, засыпали его
вопросами. Джон ответил, как мог, наблюдая за средних лет толстушкой,
которая с недоуменным видом распахивала одну за другой двери, ведущие в
соседние комнаты.
Джон ответил, как мог, наблюдая за средних лет толстушкой,
которая с недоуменным видом распахивала одну за другой двери, ведущие в
соседние комнаты. «А где же ванная?» — озадаченно спросила она под конец и
укоризненно взглянула на Кеннистона. Он не выдержал и попросил Кэрол выйти
в коридор. Наконец-то впервые за долгое время они остались одни.
— Я знаю, милая, вам с тетей сейчас чертовски трудно, — сказал он, с
тревогой вглядываясь в застывшее лицо Кэрол и безуспешно пытаясь поймать
взгляд ее потускневших глаз. — Уверяю тебя, скоро все образуется. Пока мы
не наладим систему отопления, вам придется пожить в общей комнате — а
затем каждый сможет выбрать себе собственную квартиру! Чего-чего, а жилья
в этом городе хватает… Если хочешь, я привезу тебе из дома мебель, книги
— словом, любые вещи!
— Нет, — резко ответила Кэрол и неприязненно осмотрелась. — Не хочу,
чтобы мои вещи оказались в этом… этом бараке! Мне приятнее было бы
считать город под куполом временным лагерем — не больше. Тогда я могла бы
вспоминать о своем доме без тоски и ждать вновь встречи с ним! — Она с
грустью взглянула на Джона. — Кен, у нашего соседа, старого мистера
Петерса, был сердечный приступ в тот момент, когда колонна въехала в этот
ужасный город. Его унесли санитары на носилках, но… но я видела его
посиневшее лицо. Он умер — понимаешь, Кен, умер! Умер, увидев эти жуткие
здания…
Кэрол всхлипнула и закрыла лицо дрожащими руками. Джон успокаивающе
погладил ее по вздрагивающим плечам.
— Смерть всегда ужасна, когда бы она ни пришла к человеку, — мрачно
сказал он. — Что ж, старикам на новом месте придется особенно нелегко…
Но большинство жителей Миддлтауна молоды и энергичны, и они пришли сюда не
умирать, нет! Мне рассказывали: во время перехода одна из женщин родила.
Подумай, Кэрол, в этом городе уже появился на свет первый маленький
человечек! Кэрол пожала плечами. Они расстались, к огорчению Джона,
довольно холодно.
Он вышел на улицу в подавленном состоянии. Кэрол с явным безразличием
отнеслась к его приходу — и вряд ли это объяснялось только ее усталостью.
Несмотря на молодость, она очень глубоко была привязана к Миддлтауну, к
его неспешному, провинциальному образу жизни — без особых потрясений,
тревог и перемен. Все это ныне рухнуло — и ей придется приспосабливаться к
совсем иной обстановке, где от каждого потребуется все, на что он
способен. Кто знает, как здесь сложатся их отношения?..
Погруженный в малоприятные размышления, Джон пошел к центру города.
За эти полчаса на улицах многое изменилось. Большинство людей уже покинули
автомобили, остальные переносили в дома последние вещи. Но было еще
что-то…
Улицы внезапно ожили.
И эту магическую перемену сотворили… дети! Поначалу у них вызывали
страх чуждое окружение, мертвая тишина, скованное поведение родителей. Но
постепенно они осознали, что перед ними лежит целый город: таинственные
опустевшие здания, полные загадок и, возможно, сокровищ; неизведанные
улицы и переулки — девственная территория для отважных исследователей.
Но
постепенно они осознали, что перед ними лежит целый город: таинственные
опустевшие здания, полные загадок и, возможно, сокровищ; неизведанные
улицы и переулки — девственная территория для отважных исследователей. По
двое и по трое они начали осваивать окрестности, пользуясь тем, что
родителям было не до них. Маленькие фигурки теперь носились взад и вперед
по тротуарам, поднимая облака пыли. В самых темных и мрачных уголках можно
было разглядеть крадущихся словно индейцы мальчишек, услышать девчачий
смех и визг. Один пострел обнаружил: стены небоскребов дают замечательное
эхо! Он немедленно начал вопить, наслаждаясь произведенным эффектом.
Другой мальчишка, опьяненный необъятным пространством белых стен, уже
выписывал рядом с подъездом огромные кривые буквы красным обмусоленным