— Я начинаю жалеть, что обратился к вам, — пробормотал я, одновременно понимая, что само собой на Меркуриуме ничего не образуется, а «хирургическое вмешательство» бульшего вреда, чем неподконтрольная «Легенда», уж точно не принесет.
— Поздно жалеть. И последнее: про Университет забудь. Отныне ты снова работаешь на меня. Сейчас — все свободны. Займитесь делами.
— Да, принцепс. — Легат Претория и Первый консул встали и коротко поклонились. Быстро вышли.
— А ты что сидишь?
— Не до конца понимаю, что конкретно мне делать. И что означают ваши слова «ты снова работаешь на меня»?
— Объясняю. Граульфианский Университет ради сияющих вершин чистой науки погряз в нечестии если не по уши, то уж всяк ощутимо выше пупа. Идея «Легенды», не спорю — красивая, осуществлялась первобытными методами. Дорогой мой Коленька, есть некоторые этические барьеры, через которые нельзя переступать ни в коем случае — вспомни Катастрофу на Земле… Я не ангел и не святой, при необходимости могу пойти на преступление. Но я никогда не стану рисковать чужими жизнями ради развлечения или эксперимента. Жизнями сотен тысяч, как это происходит на обожаемом тобой Меркуриуме. Безнравственность по отношению к одному человеку, особенно заслуживающему этого, простительна. Когда идет речь о миллионах — это уже не безнравственность, это геноцид. Вот чем занимаются Университет и Совет Первых — геноцидом. Сознательным и намеренным.
— Не преувеличивайте, — попытался возмутиться я. — Никто и предполагать не мог, что «Легенда» закончится так…
— А надо было предполагать! Люди, начавшие Большую Игру, сами оказались беззащитными игрушками — вот насмешка! И поставили на край пропасти свою субцивилизацию! Хватит разговоров, дружище. Твой рассказ мне настолько не понравился, что я решил действовать грубо и жестко. Безнравственность глобального масштаба надо пресекать силой. Чтобы другим неповадно было. Теперь понял?
— Понял, — вздохнул я. С Удавом спорить бесполезно. — Вообще-то мне надо заглянуть в Университет, доклад… А потом домой, на Меркуриум.
Безнравственность глобального масштаба надо пресекать силой. Чтобы другим неповадно было. Теперь понял?
— Понял, — вздохнул я. С Удавом спорить бесполезно. — Вообще-то мне надо заглянуть в Университет, доклад… А потом домой, на Меркуриум.
— За несколько дней ни Граульф, ни Меркуриум никуда не денутся. Нам нужны всевозможные сведения о планете, лучше всего в электронном виде — география, климат, политическое устройство и так далее, и так далее.
— Электронную версию меркурианского атласа я могу достать только в Университете.
— Ага! Значит, договорились?
— Мы еще на Земле договорились, Борис Валентинович… Сколько ж лет минуло?
— Ох, много. Только прошли они незаметно.
* * *
Против ожидаемых двух дней я провел на Лации полную неделю. Не сказать, что пришлось работать не покладая рук — успел побывать на ипподроме, следил за скачками, проиграл полсотни солидов (на Лации в ходу наличные деньги). Сходил в амфитеатр Флавия на шекспировскую «Двенадцатую ночь», каждый вечер заглядывал в уютные и тихие термы Агриппы за Форумом. Отдыхал, словом.
Но каждое утро начиналось с продолжительного визита в Кастра Преториа, немаленькую крепость на северо-востоке города за Диоклетиановыми банями и окружавшим их парком. С виду — архаика почище, чем на Меркуриуме: гвардия в алых и пурпурных плащах, золото шлемов, штандарты с орлами, прямоугольные щиты-скутумы с молниями и ликторскими связками, мрамор, античные статуи и снова мрамор. Внутри все иначе.
Лифт, ведущий вниз, замаскирован под грече-ский портик. Каменные по виду двери расходятся в стороны, внутри уже современная обстановка: сталь, хром, операционная панель со сканером, крошечным устройством-охранником (посторонний, попав в лифт, будет ослеплен, парализован, а при особой опасности и убит). Внизу, в отлично защищенном бункере под землей, офис министерства обороны Лация.
Количество постоянных сотрудников — два-дцать два человека. По меркам Земли смехотворно, но реальность нового человечества именно такова: прямые угрозы (читаем — чужаки) слишком отдалены, а со своими никто воевать не станет.
Здесь отслеживается космическое пространство, сюда поступают сигналы со всех спутников двух поясов обороны вокруг планеты, по линии Планка поддерживается связь с ближайшими соседями — в Магеллановых Облаках таковых слишком мало, всего лишь четыре населенных мира включая Лаций, но зато в любой момент можно переговорить в режиме реального времени с любой системой Млечного Пути.
Если вдруг в систему Лация нагрянут враждебные «зеленые человечки», достаточно отбить первый натиск и занять оборону (эта функция возложена на автоматические боевые станции), послать сигнал бедствия и ждать помощи от авианосных групп Норика или Альгети. При возможном десанте противника на планету — любом, начиная от тяжеловооруженной пехоты до высадки необычных животных, которых в теории агрессоры могут использовать как активное биологическое оружие, — в действие вступают наземные части постоянной готовности.
Со складов немедленно обеспечиваются всем необходимым еще сто двадцать тысяч резервистов. Задача — оборона крупнейших городов и промышленных центров до подхода подкреплений с других планет Конвенции: пехоту и технику они могут перебрасывать через планетарные точки перехода Металабиринта, а при появлении ударного флота любая, самая масштабная война априори должна считаться выигранной.