— Прекрасно, — отозвался старший помощник. — Извольте вылить на его светлость ведро воды, способствует пробуждению.
Вода была очень кстати, я чувствовал, что поджариваюсь — палило беспощадно. Гофер помог сесть. Оказывается, я валялся на сложенном в несколько раз парусе.
— Где… — удалось издать лишь невнятное мычание. — Ох, как хреново-то… Что происходит, господин лейтенант?
— Пока — ровным счетом ничего, — холодно сообщил Гофер. — «Громовержец» прочно сидит на камнях в двух милях от Торгау. Помощи ждать не приходится, спускаем шлюпки. Готийцы потерялись, отстали от нас ночью. Погибло больше половины команды. Вашими стараниями корвет едва не отправился на дно, пожар тушили два часа. Желаете взглянуть на живописные окрестности? Для начала благоволите умыться, у вас все лицо в крови.
…Побережье Гельвеции было затянуто черным дымом. За сплошной непроглядной полосой угольного марева, застилавшей пляжи, силуэты городских зданий и густые тропические леса, угадывались холмы, коричневые скалы и пологие горы с отблеском снега на вершинах.
— Нет больше Торгау, — сказал господин Мильх. — И прошу вас, герцог, не задавайте лишних вопросов. Не время.
Глава девятая
Пятый рассказ Николая Крылова
ТЕОРИЯ ЗАГОВОРА
Дольни-Краловице.
22 августа 3273 г. по РХ
Терпеть не могу политику — дело грязное, бесчестное и требующее особого склада ума. Однако давным-давно я услышал такую фразу: «Если ты не займешься политикой, политика займется тобой». Никогда бы не подумал, что в один далеко не прекрасный день мне доведется принять участие в подготовке государственного переворота и чужеземного военного вторжения в ставшую родной Верхнюю Моравию.
Впрочем, давайте не будем забегать вперед — постараюсь рассказать о стремительных изменениях в нашем незавидном положении строго в хронологическом порядке.
С рассветом 22 августа уютный, тихий и по-средневековому красивый Дольни-Краловице представлял собой весьма плачевное зрелище. Облака не разошлись, было пасмурно, над крышами тянулись дымные полосы от прогоревших очагов пожаров.
Впрочем, давайте не будем забегать вперед — постараюсь рассказать о стремительных изменениях в нашем незавидном положении строго в хронологическом порядке.
С рассветом 22 августа уютный, тихий и по-средневековому красивый Дольни-Краловице представлял собой весьма плачевное зрелище. Облака не разошлись, было пасмурно, над крышами тянулись дымные полосы от прогоревших очагов пожаров. Несносно воняло гарью и жженым волосом, примешивался мерзейший запах паленой плоти. Колокола стихли, только когда наступили утренние сумерки.
Город обычно оживает с восходом солнца, а то и пораньше: начинается суета в пекарных лавках, без свежего хлеба не обойдешься. Открываются городские ворота, пропуская явившихся затемно простецов из окрестных деревень — они привозят на рынки свежую зелень, мясо, битую птицу и муку. Открываются магазины, собираются студенты школы Святого Августина, колледжа Ордена Иезуитов и Академии изящных искусств — учебных заведений, где постигают знания не только меркурианская молодежь, но и гости с других миров: планета всегда славилась развитой гуманитарной наукой, ради этого Совет Первых решился на послабление режима строгой изоляции и допустил на Меркуриум несколько сотен людей-инопланетян.
Мы с десятником Бартом и паном Стеклы вновь поднялись на донжон, оглядеться. Движения на улицах не отмечается, людей и повозок нет. Город словно вымер.
— Число погибших неизвестно, — сказал господин сотник гвардии. Нервно потер подбородок. — Но я не думаю, что твари истребили всех и каждого. Люди сидят по домам, осмелятся выйти на белый свет еще не скоро. Нельзя допустить беспорядков или мародерства. Все устали, но ничего не поделаешь — придется отправить в город гвардейские разъезды, посты на площадях, тройная охрана у ворот. Объявить на день-другой военное положение…
— Вы начальник, вам решать, — проворчал я. — Отправляйтесь к его светлости, князь Якуб ввиду особой ситуации обязательно даст вам полномочия… Учитывайте, что некоторые чудовища могли остаться в столице, волшебство алхимиков не смогло убить всех тварей. Да что я вам говорю — вы, пан Стеклы, не хуже меня знаете, как поступить!
Мое самочувствие оставляло желать лучшего. Пальцы на левой руке сильно обожжены, несколько швов на голени порвались, поясницу ломит — падение в витрину аптеки все-таки не обошлось без последствий. Ясно, что организм справится, полная регенерация займет несколько часов. Однако я могу понадобиться пану Стеклы — если гвардия столкнется в городе с очередным воплощенным кошмаром вроде монстра, уничтоженного на Бондарной улице, без алхимика не обойдешься: пан Щепан или пан Михаловец «полевой» работой заниматься не станут, я тут один такой сумасшедший.
Нет-нет, надо отдохнуть. Часик, не больше.
В Башне Алхимиков вовсю шли восстановительные работы — домовитый Гинек пригнал шесть простецов с хозяйственного двора, реквизировал доски и начал приводить лестницу в надлежащий вид. Вежливо пожелал хозяину доброго утра, словно ничего и не произошло.
Я зашел в лабораторию, вскрыл окованный железом ящик, нашел завернутые в тонкий пергамент пастилки — сжевал сразу три. Граульфианский стимулятор подстегивает процесс восстановления тканей, улучшает клеточный обмен и кровоток в капиллярах.