Таких, как Лукас, на Сириусе обычно снимают в голографических пьесах в роли героев-любовников с тягой к риску. Капитан Блад, Ретт Батлер — классический типаж.
Капитан Блад, Ретт Батлер — классический типаж. Дополняет картину черный с серебряным шитьем камзол, рапира с эфесом, украшенным бриллиантами, и (невероятно!) запах изысканнейшего одеколона. Я и не предполагал, что на Меркуриуме используют подобные средства!
Боцман, потребовавший не чиниться и именовать его попросту Клаусом, отличался безумным количеством татуировок — синих, зеленых, красных. На пальцах, предплечьях, шее, на левой щеке выбиты роза ветров и фантастическое животное — туловище льва, хвост рыбы. Несколько шрамов, что для благородного нетипично: даже самые грубые рубцы у homo novus рассасываются за год-другой. Выходит, Клаус был ранен совсем недавно.
— Уважаемый господин Мильх изволит ошибаться, — неожиданно сказал Зигвальд. — Мой друг Стефан не простец.
— Воля ваша, — пожал плечами помощник капитана. — Считайте его кем угодно, но я вижу перед собой простеца.
— Я объясню, — сказал Зигвальд. — Если, конечно, мы заключим соглашение, о котором я говорил во время первой нашей встречи.
— Гельвеция? — вздохнул Мильх. — Торговый сезон заканчивается, господин Герлиц. Безусловно, я по решению капитана Вольфа наделен полномочиями заключать сделки. Сделки, выгодные для команды «Громовержца». Нам предстоит долгая зимовка, мы не вправе терять последние теплые месяцы, да и ваша родная Готия нуждается в товарах…
— Посмотрите. — Зигвальд забрал у Нетико пакет, сорвал печать с семейным гербом и перетягивавшие сверток шнурки. Развернул промасленный пергамент. — Это двадцатая часть. Задаток.
На столешницу высыпались отшлифованные золотые «прутья» — длиной в три ладони, толщиной с большой палец руки взрослого и сильного мужчины. Каждый весом не меньше полукилограмма. Всего «прутьев» было десять.
У артиллерийского лейтенанта Гофера вытянулось лицо. Боцман длинно выругался на непонятном наречии, скорее всего близком к славянскому — я точно различил слова «мать ваша курва».
— Это серьезно. — Мильх потрогал пальцем цилиндрические слитки. Покатал один из них по столу. — Внушает невольное уважение, господин Герлиц. Одна двадцатая, говорите? Я даже представить боюсь, какие именно услуги вам необходимы.
Невозмутимый Зигвальд кратко объяснил. Плавание к Гельвеции. Мы сами определим, куда именно пойдет корабль. Полное содействие команды. И наш вымпел на кормовом флагштоке.
— Ваш? — вздернул брови Мильх. — Родовой? Я знаю герб семьи Герлиц, три стрелы на черном поле. Хорошо, договорились… Но знамя Свободных Торговцев будет поднято наравне с эмблемой вашего рода. Согласны?
— Не моей, — бросил Зигвальд. — Флаг корабля должен быть таким…
Жучок извлек из поясной сумки лоскут синей материи, развернул и положил на стол, закрыв мерцающее в свете масляных фонариков и свечей золото. Посреди лазурного квадрата изгибалась в прыжке вышитая серебряной нитью акула с острым верхним плавником и приоткрытой зубастой пастью.
Первый помощник, лейтенант артиллерии и боцман молча переглянулись. Клаус схватился за кружку. Господин Гофер огладил холеные усики.
— Вы уверены? — осторожно спросил Мильх.
— Убежден, — непререкаемо сказал Зигвальд. — Беретесь за дело?
— Думаю, нам следует немедленно переговорить с капитаном.
Всем вместе. Я не первый год в море, помню, что происходило сто тридцать лет назад… Ситуация крайне деликатная. Вы должны знать про объявленную на… гхм… носителей этого герба охоту.
— Я бы взялся, — решительно сказал боцман. — Только сначала — доказательства.
— Капитан решит, — бросил Мильх. — Так что, господин Герлиц? Вы согласны побеседовать прямо сейчас? Я провожу вас на судно.
— Всех троих, — сказал Зигвальд. Тот, кого вы назвали «простецом», на самом деле наследник. Стефан фон Визмар. Не-живой — его помощник.
— Как удивительна, непредсказуема и поэтична наша жизнь, — произнес доселе молчавший Лукас Гофер. — Вроде бы банальнейший каботажный рейс в Бьюрдал с грузом вонючей солонины и бочками с маслом, а? Зигвальд не врет, я это вижу… Господин Герлиц, не следует немедленно обижаться, я не смел и заподозрить вас в неправдивых словах! Стефан, можно обращаться к вам в соответствии с титулом?
Я обменялся взглядами с Нетико и Жучком. В глазах человека и андроида читалось одно — «да»!
— Извольте, — кивнул я. Лейтенант артиллерии нравился мне меньше, чем обстоятельный Мильх или выглядящий героем пиратских романов прошлого боцман Клаус, но Лукас смотрел на меня с таким неподдельным интересом, что сопротивляться было невозможно. — Я ничуть не против.
— Ваша светлость не… Впрочем, не будем использовать куртуазные обороты. Думаю, все меня поймут, особенно искусственный разум. Ваша светлость, вам ничего не говорят слова «Совет Первого Поколения»?
— Г-говорят, — заикнувшись согласился я. От Николая я был наслышан об этой крайне неприятной конторе. — Вы что, из Совета?
— Понимаю ваш испуг, вы не умеете скрывать эмоции, — улыбнулся черноусый джентльмен в камзоле. — И вообще являетесь обычным человеком… Человеком из прошлого. Утешу: никто из команды «Громовержца» в Совет не входит, зато все до единого офицеры корабля представляют Первое Поколение. Каждый родился на Земле. Больше тысячи лет назад. Потому любой, кто носит имя Визмаров, представляет для нас серьезнейший интерес…