Экипировка обычная — дорожная кожаная одежда, с собой традиционный комплект полевого оборудования, непременное оружие: кроме надежного остийского меча я взял с собой компактный самострел с комплектом посеребренных стальных болтов. Деньги, конечно — разорил шкатулку пана Щепана на тяжелый кошель с серебром. Можно отправляться.
Дорога к Опольским воротам города Карасику отлично знакома — мимо собора святой Маргариты, на Гончарную, затем по улице Германа Оксерского.
Можно отправляться.
Дорога к Опольским воротам города Карасику отлично знакома — мимо собора святой Маргариты, на Гончарную, затем по улице Германа Оксерского. Остановились на несколько минут возле «Злой Клары» — надо взять с собой запас еды, путь неблизкий. Хозяйка моментально собрала в котомку горячих пирогов, завернутую в промасленный пергамент копченую курицу, круглый хлеб, яблоки и кувшинчик с красным сладким вином.
— Куда теперь, пан Николай? — осведомилась Клара. — Надолго?
— Дня на три-четыре, в Бороградек. Объявится Вильрих, непременно передай, чтобы дождался! И вот еще что: пускай почаще оглядывается и смотрит, кто стоит у него за спиной…
— Как же, понимаем, — кивнула хозяйка. — Наслышаны о вчерашнем.
— Клара, скажи, есть на свете то, о чем ты не знаешь? — улыбнулся я.
— Наверное, нет. Ровной дороги, ваша милость!
У ворот пришлось предъявить «княжий лист», предписывающий всем чиновникам княжества пропускать меня беспрепятственно и в любое время дня и ночи, город остался позади, Карась вышел на Опольский тракт и бодро зарысил — если неутомимого мерина не останавливать, он будет идти таким аллюром до самой темноты.
Первая точка назначения в двадцати с лишним милях, сразу после межевого столба и ответвления на Осечню. Надо углубиться в лес и отыскать небольшую усадьбу, где обитает пани Эльзбет — дворянка из Лоденице, ведьма и естествоиспытательница, увлекающаяся нестандартной фауной.
Я правильно запомнил дорогу, пускай и бывал в гостях у Эльзбет всего однажды. Мрачноватый ельник расступился, и Карась оказался на краю широкой поляны. В отдалении темнел пруд с цветами кувшинок, а рядом с водоемом возвышался страховидный двухэтажный домина, сложенный из буро-коричневых бревен.
За прошедший месяц резиденция Эльзбет ничуть не изменилась. На крюках, вбитых в стену дома, красуется недурная коллекция черепов животных и чудовищ, возле коновязи отирается медлительный древоног, неопасное существо класса «Saga», подобие лешего. Как ведьма его приручила — уму непостижимо! Карасик отнесся к представителю искусственной жизни безразлично, не видел прямой угрозы.
— Есть кто дома? — проорал я, спрыгнув с седла. Вверил Карася попечению древонога, который умел обращаться с домашними животными, подошел к крыльцу. Перед домом возвышались три богомерзких истукана, часть необходимого антуража. — Ау! Пани Эльзбет!
Тишина. Не повезло — похоже, ведьма уехала в одну из соседних деревень — простецы Эльзбет уважают, в окрестностях Осечни она единственный лекарь, использующий возможности homo novus для того, чтобы помогать больным. Чудовища — это скорее хобби.
— Может, не слышит? — сказал я сам себе. Поднялся по ступенькам, отбил кулаком дробь по деревянной двери. Никто не отозвался.
Жаль, придется заезжать на обратном пути. А почему бы не оставить записку? Дом не заперт, притвор удерживается колышком — кому придет в голову ограбить ведьму? Войду, отыщу перо с чернильницей и пергамент, потом мирно отправлюсь по своим делам.
Открыл, заглянул в просторные сени.
— Как она здесь живет, а? — проворчал я. — Это просто невозможно!
В доме стоял отвратительный запах мертвичины, небось еще с прошлого раза не выветрился! К нашему с Вильрихом визиту Эльзбет затеяла вскрытие убитого простецами из деревни Черна «нового монстра», впоследствии вызвавшего нездоровую сенсацию на Граульфе — ведьма по моей просьбе передала экземпляр пану Щепану, и тот переправил дохлую зверюгу в Университет.
Воняла тварь неимоверно, бедного Вильриха тогда аж вытошнило.
Точно, хозяйки нет дома — химические лампы и свечи в лаборатории не горят, камин давно погашен. В комнате, занимающей большую часть первого этажа, царит полумрак, из затянутых пузырем узких окон солнечные лучи сюда не проникают.
Обстановка напоминает заведение алхимиков в Дольни-Краловице — коллекция реторт и атаноров, хрустальные шары, связки сухих трав и чучела страшилищ, книги, свитки, в рамках на стенах подробные карты Меркуриума и континента Скандза. Живописно, ничего не скажешь, впечатление «волшебности» этого места портит лишь неимоверный смрад.
Направившись к столу с писчим прибором и папкой, в которой хранилась бумага, я споткнулся обо что-то мягкое, не удержался на ногах и рухнул на пол, попутно своротив хлипкую этажерку, уставленную каменными фигурками и флаконами с непонятным содержимым.
— Б..! — громогласно возгласил я на чистейшем русском языке, но вовсе не потому, что сильно ударился плечом о жесткие деревянные половицы. Просто испугался чуть не до визга. — Да что же здесь творится, мать вашу за ноги!
Вскочил, рванул прочь, опять споткнулся, но успел схватиться за столб, поддерживающий потолок. Выдохнул, утер взмокший лоб рукавом.