— В общих чертах вы правы, — нейтрально сказал принц. — В самых общих. Расскажите в подробностях, в свою очередь обещаю ничего не скрывать.
На всякий случай я умолчал о некоторых деталях путешествия в Готию — например, о том, что наш незадачливый Степа не принадлежит к расе homo novus, такие секреты лучше придержать до поры до времени. В остальном я постарался держаться истины, обратив особое внимание на обнаруженные в замке Визмаров документы — карты Гельвеции в блокнотике с черной обложкой. Если Вильрих связан с мятежниками, он наверняка слышал об интересе старого герцога к побережью Анконы и странностях южного материка.
Принц слушал, затаив дыхание, не переспрашивая и ничего не уточняя. Изредка кивал, будто подтверждая мои слова.
— Описание замка точное, — заключил он. — Я бывал там, очень давно. Значит, вы оставили наследника в Готии?
— Вряд ли его станут искать в таком захолустье. Пока я не выясню, каковы намерения и планы у людей, держащих сторону Визмаров, о вашей встрече с ним и речи идти не может. Считайте меня доверенным лицом наследника. Ваша очередь говорить, принц. Итак?
— Не боитесь? Есть секреты, за которые платят жизнью. В случае, если события начнут развиваться по наихудшему сценарию, не пощадят и алхимика-граульфианца, не посмотрят на заступничество гильдии и влияние, которым вы пользуетесь…
— Очень страшно, — фыркнул я. — Те самые люди, которые убили Эльзбет из Лоденице, стреляли и в меня. Спасибо пану Озимеку, уберег. Вы очень вовремя скрылись из столицы, уехав в Градец Опольский, вас тоже поджидали — тайная служба князя потянула за ниточку, и ведет она в Остмарк. Покушения связаны с вашей деятельностью? Они убирают всех, с кем вы близко контактировали? Чьи интересы задеты? Совета?
— И Совета тоже. В последние десятилетия идет крупное столкновение нескольких групп меркурианской элиты. Первого Поколения, наиболее знатных и влиятельных дворянских семей, представителей крупнейших торговых домов, а также четвертую силу: весьма многочисленную, но небогатую прослойку поместных дворян, владеющих крошечными фьефами — последние молоды, далеко не каждый получает возможность проявить себя на государственной службе, большинство должностей заняты… Некогда крупные землевладения с появлением детей-наследников дробятся на более мелкие — каждому следует выделить участок.
Людей все больше, естественная убыль населения отсутствует, подступает кризис: лет через триста свободными останутся только тундра да болота. Понимаете?
— Кажется, да, — согласился я. — Никогда не задумывался об этом аспекте меркурианской жизни.
— Очень зря. Молодежи некуда растрачивать накопленную энергию, мелкие свары между дворянами и даже войны не в счет. Бороться с угрозой перенаселения можно одним способом: отпустить желающих в другие миры. Готовить людей к этому, учить способам выживания, разрешить путешествовать по Металабиринту.
— Ловко, — присвистнул я. — Воображаю, каково мнения Совета Первых по данному поводу!
— Конечно, они и слушать ничего не хотят. Придет конец самоизоляции, значит обрушится и непрочная система общественных взаимоотношений, структура нашей субцивилизации изменится, а резких необратимых перемен они боятся больше всего. Едем дальше: недовольство среди молодежи зреет издавна, но сломать традиции, выступить против сложившегося порядка можно только организованно, обладая серьезным превосходством если не в числе, то в… кхм… вооружении. Напомню, что Риттер фон Визмар потерпел неудачу — общество тогда еще не созрело, а герцога выставили перед всей планетой эдаким кровожадным злодеем, захватчиком и мелким тираном, решившим потешить свое самолюбие. В то время как фон Визмар, человек очень одаренный и умный, видел проблему комплексно: развитие Меркуриума заходит в тупик, найти выход из которого будет очень и очень непросто. Остается одно: резать по живому.
— Вот герцог и резанул от души, — разочарованно сказал я. — Опередил свое время, так?
— Воистину. Тогда кризис лишь стоял на пороге, а сейчас он ворвался в дом, начав крушить мебель и бить хозяев… Гром грянул: зверье бушует, паника нарастает, люди уходят с севера, никто не знает, что именно делать, напряжение скоро выплеснется — и какую форму примет всеобщее выражение недовольства, лучше не гадать. История Земли, которую я изучал подробно, стараясь приобрести опыт и знания, пестрит не самыми оптимистичными примерами. Уяснили, к чему я веду?
— Не совсем. Одно верно: или экстренные реформы, или массовый бунт и война всех против всех на фоне природной катастрофы. Были утром на площади у кафедрала? Как впечатления?
— Это еще не бунт, но дело к тому идет. Слушайте внимательно: возвращение Визмаров ожидалось, к нему готовились. Совет Первых полностью себя изжил, старые королевские дома желают сохранить влияние, в свою очередь чахнет торговля и снижаются урожаи. Коммерсанты открыто говорят о снижении годового оборота почти на четверть, а это свидетельствует о скором обрушении экономики в Остмарке, Моравии и Лимбурге, северных государствах, на которые пришелся основной удар. Про Готию я и не упоминаю, за Танвальдскими горами творится сущая чертовщина, зиму готийцы вряд ли переживут. Именно поэтому меня беспокоит то, что наследник остался на севере, слишком опасно…