— Я бывал там несколько раз, — сообщил Николай. — Единственный центр наблюдений Университета находится в Торгау, колония королевства Остмарк, по меркам Гельвеции настоящий мегаполис и крупный порт. Теперь открываем записную книжку и на первой же странице видим запись: « Торгау, алхимики, 50 зол ». Что такое «зол»?
— Вероятно, имелись в виду полсотни золотых монет, — сообразил я. — Нарисована схема города, как я понимаю?
— Припортовый квартал, галочкой обозначен дом нашей резиденции; выходит, кто-то из семьи Визмаров имел дело с наблюдателями в Торгау, скорее всего, что-нибудь покупал…
— А чем вы обычно торгуете? — спросил я.
— Лекарствами и афродизиаками. Оберегами, магическими предметами. Всякой химией — например, реагентами для ювелиров или аптекарей. Иногда продаем редких животных в коллекции любителей экзотики. Много разного, но основное направление — фармацевтика. На Гельвеции инфекционные заболевания среди простецов встречаются чаще, чем здесь — все-таки тропики, полно всякой заразы. Да и вообще там… — Николай, подбирая нужное слово, пошевелил пальцами в воздухе, — …обстановка некомфортная.
— Можно поточнее? — попросил Нетико.
— Не знаю, как объяснить… К жаре и духоте можно привыкнуть, хотя на побережье постоянно ветер с моря. У многих появляются головные боли, чувство легкой тревоги, меня ни с того ни с сего в Торгау начало тошнить — резкий приступ. Сами знаете, благородные крайне редко болеют, у нас стопроцентный иммунитет. Простецам, кстати, легче — они почему-то не подвержены специфическому воздействию Гельвеции.
— Чем это объясняется? — заинтересовался ИР.
— Наши приборы фиксируют геомагнитную аномалию, в горах колоссальные залежи металлов. Слабо верится, homo novus такой малостью не проймешь. Что характерно, самочувствие ухудшается по мере приближения к берегам внутреннего моря, целый день ты бодр и здоров, а к ночи так скрутит, что хоть волком вой. Плюс депрессия. Люди, постоянно живущие на материке, адаптировались, но приезжим приходится туго — в приморских поселениях жить можно, однако в глубине материка почти каждый начинает хворать.
— Странно, — сказал Нетико. — Смахивает на направленное психофизическое воздействие. Только масштабы слишком велики. Университет не строил на Гельвеции какие-нибудь закрытые объекты наподобие Крепостей-технозон?
— Нет.
— Смахивает на направленное психофизическое воздействие. Только масштабы слишком велики. Университет не строил на Гельвеции какие-нибудь закрытые объекты наподобие Крепостей-технозон?
— Нет. Новорожденных простецов при возникновении необходимости доставляют туда морем. Одна база наблюдателей и только. Серьезных исследований континента не велось.
— Откуда тогда взялись подробные карты?
— Семьсот-восемьсот лет назад Меркуриум был полностью исследован из космоса, снимки со спутников. Потом, когда Совет Первых объявил запрет на использование космического пространства, снимки перерисовали, внесли в атласы. Кое-что добавляли местные путешественники, которых не пугали особенности материка и хищное зверье — на Гельвеции обитает множество эндемичных видов, включая невероятно крупных ящериц и опасных млекопитающих.
— А монстры? — вопросил Зигвальд. — Настоящие монстры, волшебные?
— Пяток демонов. — Николай замялся. Он и так рассказал больше, чем следовало в присутствии аборигена. Зигвальд слушал жадно, мотал на ус и ничего не комментировал. — Гидры, деревья-хищники, болотные духи. Ничего особенно страшного, любой Страж Крепостей с ними справится. Вернемся, однако, к визмаровским запискам… Заполнены только первые двадцать шесть страниц блокнота, в основном схемы, включая часть побережья. Герцог — или кто составил эти записи? — был человеком увлеченным и обследовал значительную часть Гельвеции, особо выделяя окрестности пролива, ведущего к Анконе, это общепринятое название внутреннего моря. Вот, посмотрите…
На листе был изображен контур берега и широченного, миль в двести, прохода, соединяющего океан и Анкону, почти полностью окруженную подковообразным континентом. Несколько цифр в столбик, смахивает на промер глубин. Стрелочки, указывающие на отдельные точки побережья. В кружок взята угрожающая фраза: «…Si fractus inlabatur orbis» — «Пускай весь мир, распавшись рухнет».
— Гораций, «Оды», — сообщил Нетико, постучав пальцем по записи. — Автор дневника был образованным человеком. Обратите внимание, трижды подчеркнуты слова «Nil admirari», «ничему не удивляться». Интересная шарада. Что этим подразумевается? Зигвальд, ты рассказывал, будто принадлежавший Риттеру двухмачтовик «Рейнгольд» незадолго до штурма Морского замка вышел в океан и больше о нем никто не слышал?
— Точно, — кивнул Жучок. — Поговаривают, будто на корабле вывезены сокровища герцогов, семья была очень богатой, но после взятия крепости золота не нашли. Вот, оказывается, где Визмары решили спрятать казну!
— Остроумная догадка, — проворчал Николай. — Однако не верится мне, что в потайной комнате была спрятана карта клада! Слишком банально, как в дурацком приключенческом романе! Визмары скрывали не золото, а нечто совершенно другое! Надеюсь, все согласны с тем, что герцог был ой как непрост? В одном Зигвальд совершенно прав: интерес Визмаров к южному континенту заставляет думать о том, что мятежники там что-то искали или действительно собирались припрятать на Гельвеции нечто важное, надеясь забрать это при возвращении на планету или передать наследникам!