— На последних страницах постоянно встречается слово «Exordium», которое можно толковать как «Начало», «Вход» или «Введение во что-то», — заметил Нетико. — Пишется оно всегда отдельно и с прописной буквы. Географическая точка? Топоним? Николай, на Гельвеции есть город или поселок с названием Эксордиум?
— Не помню, — отозвался алхимик.
— Точнее, никогда не встречал. Вернусь в Дольни-Краловице, посмотрю подробные атласы. Кстати, на память я никогда не жаловался…
— Взгляните: судя по предпоследней схеме Эксордиум находится на южном оконечье «подковы», местоположение отмечено тремя стрелками и почему-то знаком вопроса с тремя восклицательными знаками. И снова повторяется запись: «Пускай весь мир, распавшись, рухнет». Знаете, какой вывод напрашивается?
— Какой? — в три голоса спросили я, Николай и Зигвальд.
— Николай, ты, кажется, говорил, будто Риттер фон Визмар был яростным борцом с… с чудовищами? То есть уничтожал нестандартную фауну всеми доступными способами?
— Я впервые услышал об этом от принца Вильриха. Не могу поручиться за его слова, но, по-моему, парень не врал.
— А сами Визмары происходят из элиты элит, Первого Поколения?
— Конечно… — Алхимик вдруг схватился за голову. — Ах вот ты о чем? Причиной мятежа мог оказаться конфликт Визмара с Советом Первых? Он понял, что обстановка на планете ухудшается; исследуя тварей, начал сознавать, перед какой угрозой стоит Меркуриум, и решил противодействовать единственным доступным способом — объединил племена и семьи готийцев и начал войну… Но почему так поздно? «Легенда» действовала уже несколько столетий!
— Объяснение простое, — снисходительно ответил ИР. — Герцог, сам того не ожидая, докопался до некоего секрета секретов, тайны тайн, о которой даже алхимики не подозревают. Секрета, который его ужаснул и вынудил начать борьбу. Если я ничего не путаю, борьбу отнюдь не безнадежную — у него была возможность победить.
— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Николай. — У Совета Первых есть серьезные технологические козыри, а у Визмар пользовался массовой поддержкой подданных. Зигвальд, ты родился после мятежа, но отец-то наверняка рассказывал, почему решил пойти за герцогом?
— Вассальная присяга, — нейтрально пожал плечами Жучок. — Люди обязаны были внять приказу своего господина и исполнить его любой ценой. Но… Отец говорил, будто Риттер фон Визмар предвидел…
Зигвальд замолчал и потупился.
— Что именно предвидел? — тихо спросил Нетико.
— Конец света.
— В каком смысле?
— В прямом, — мрачно ответил Жучок. — Открылась прореха в Бездну, из которой и лезут твари… Однажды Врата распахнутся и людей не останется. Сами видите, что творится — в ночь Тройного затмения крепость едва устояла; если бы не Стефан, меня б и на свете сейчас не было! С каждым годом все хуже и хуже… Риттер уверял, будто знает, как закрыть прореху.
— Вот даже как? — изумился Николай. — Каким способом?
— Это мне неведомо. Одно знаю: мир одряхлел; если люди не будут сопротивляться, нас накроет тьма. Навсегда. Визмар попробовал, но ему не позволили.
— Кто? — Нетико очень удачно сымитировал сугубо человеческий жест, с интересом подавшись вперед. Учится управлять телом на нашем примере. — Кто не позволил? Почему?
— Те, кто не понимает, куда мы катимся! Страны на юге, за Танвальдом, тамошние короли и владетельные бароны! Пожили бы они здесь, в Готии, где благородные и простецы гибнут ежечасно…
— Верно, — подтвердил алхимик.
— Самая гнилая обстановка именно в субарктических областях. Готия, север Остмарка, частично Лимбург. За горами пока спокойно. Относительно, конечно — у нас в Верхней Моравии тоже кое-где началось…
— Давно? — спросил Нетико.
— Последний год. Вот что, господа хорошие, этак за разговорами мы до рассвета просидим, а надо отдохнуть. Мы с Зигвальдом посторожим три часа, потом…
— Зачем? — вкрадчиво перебил ИР. — Спите спокойно. Как вы думаете, искусственный разум нуждается во сне? А организм андроида имеет неприятное свойство уставать? Это привилегия человека.
— Верно, я и не сообразил, — расхохотался Николай. — Отлично! Заметишь что необычное, буди немедленно!
— Принято.
* * *
В первые дни знакомства Зигвальд показался мне человеком дремучим и недалеким — мы с Нетико недоумевали, как он может всерьез верить в хранящих лес духов, в сглаз, порчу, в вампиров или гигантских кракенов, при этом будучи наслышанным о космических путешествиях, Металабиринте и машинном разуме?
С появлением Николая выяснилось, что меркурианская небывальщина вполне материальна, а Зигвальда следует воспринимать таким, какой он есть — по так называемой шкале Серкис-Ромма, еще именуемой «шкалой одичания», уровень деградации общества в Готии составляет 3-3,2 балла, что неудивительно: на севере континента «Большая Игра» вышла в точку апогея, мифологический менталитет полностью вытеснил любые представления о реальности. Когда персонажи легенд встречаются на твоем пути каждый день и прячутся едва ли не за каждым кустом, невольно уверуешь в любую невидаль!
Я уверовал безоговорочно — достаточно вспомнить кошмарную ночь Тройного затмения, когда луны Меркуриума выстраиваются в цепочку и на них падает тень планеты. Тогда я в полной мере ощутил на себе, каков проект «Легенда» в действии. Николай ничем не объясняет появившуюся у искусственных существ немотивированную агрессию, которую они выплескивают на людей, но тогда я видел не просто атаку хищной «нестандартной фауны» на принадлежащую Зигвальду крепость — это было целенаправленное истребление его подданных. Спустившиеся с гор твари вели себя не как обыкновенные хищники, они пришли убивать ради убийства…