— Помолчи! — отмахнулся Николай. — Надо полагать, Equilibrum, это не только опознавательный знак! Это, скорее всего, замочек с секретом! Степан, потрогай буквы! Дотянись!
Я поднялся на цыпочки, положил ладонь на литеру E, потом на Q, на U… Ничего.
— Активировалась неизвестная система, приблизительный аналог — лазер, источник энергии автономный, очень похоже на микрореактор. — Я вздрогнул, когда Нетико выдал эту скороговорку. Его речевой модулятор немыслимо частит только когда ИР волнуется. Машинному интеллекту не чужды эмоции. — Продолжай!
Под самым потолком пещерки распустился ярко-зеленый веер — множество тончайших лучиков. Два аналогичных пучка вспыхнули справа и слева.
Зигвальд машинально положил ладонь на рукоять клинка — к колдовству он относился с обоснованным подозрением.
Николай поймал Жучка за рукав, быстро объяснил, что ничего страшного не происходит. Лучи пересеклись, ощупали меня, затем так же быстро скользнули по алхимику с Зигвальдом. Через несколько секунд в воздухе образовались три маленькие объемные проекции — наши фигурки, размером с палец. Две зеленые, одна ярко-красная.
Моя.
— Всё чудесатее и чудесатее, — покачал головой Николай. Нетико издал звук, похожий на покашливание. — Степа, тебе когда-нибудь говорили о том, что ты очень интересный человек?
— Говорили. Шлюхи на Аврелии, которым я давал на чай в три раза больше положенного.
— Сколько всего нового можно узнать из обычной светской беседы… Так, а дальше-то что?
Дальше? Стена исчезла. Не разошлась, не уползла в сторону, не поднялась, не скрылась в шлюзовом проеме. Камень растворился, сгинул. По волосам и одежде поползли искры статического электричества, резко запахло озоном. Пахнуло морозцем, что еще больше испугало Зигвальда — холод является признаком дурного колдовства.
— Сверхплотное силовое поле, метод уплотнения молекул, — немедленно опознал Николай. — Изобретение древнее, времен Земли. Сейчас не используется даже юнонианцами, технология считается безнадежно устаревшей. Я видел такое еще до Катастрофы.
— Верно, — подтвердил Нетико. — Давайте посмотрим, что внутри! Хватит болтать!
— Ничего опасного не чувствуешь? — спросил Николай.
— Сам проверь, сверхчеловек!
— Ну ты и скотина, Нетико! Верно говорят, цивилизация машин создана нам на погибель! Пошли, я ничего особенного не вижу, техногенная активность минимальна. Несколько энергопотоков, источник один, реактор на водороде. Слабое излучение от генераторов полей…
— Как ты узнал? — вытаращился я.
— Вам, людям обыкновенным, это не объяснишь. Я способен видеть невидимое — тот самый библейский метод. Совершенство организма и органов чувств. Переключаешься в соответствующий режим и вперед… У тебя ведь глаза привыкают к темноте? Примерно то же самое, только стократ быстрее. Сначала трудно было, но потом привык. Теперь и представить не могу, как можно жить иначе. И жалею тебя потому, что банальный хомо сапиенс не способен видеть мир во всем его бесконечном многообразии.
— Вы закончили? — нетерпеливо пробубнил Нетико.
По сравнению с ИР, Зигвальд казался образцом сдержанности. В наши заумные беседы он предпочитал не вмешиваться и безмолвно ждал. В конце концов, по святому убеждению Жучка находился в моем доме, и здесь я был хозяином. Морской замок принял законного владельца, а как и почему — дело десятое, его, Зигвальда, не касающееся. Смертному незачем размышлять о сверхъестественном и непостижимом!
Мы стояли перед входом в тоннель со сводчатым потолком. Проход не широкий, рядом смогут идти два человека. Факелы бросают блики на гладкие стены.
— Иди вперед. — ПМК, висевший у меня на плече, завибрировал, привлекая внимание. На передней панели обиталища Нетико вспыхнул яркий синеватый огонек. — Не торопись. Если замечу что-либо необычное, сразу дам сигнал.
Неожиданностей не произошло, пусто и тихо. Коридор продолжался метров десять, сразу за ним — большая темная комната. Воздух свежий, наверняка поступает из шахт, пробитых в теле скалы. Влажность нулевая, значит установлены фильтры и поглотители…
Тьфу, о каких поглотителях может идти речь здесь, в зачарованной цитадели на планете, где даже о вентиляторах слыхом не слыхивали?!
По углам прямоугольной комнаты пробежали золотистые огоньки, появилась неяркая подсветка.
Влажность нулевая, значит установлены фильтры и поглотители…
Тьфу, о каких поглотителях может идти речь здесь, в зачарованной цитадели на планете, где даже о вентиляторах слыхом не слыхивали?!
По углам прямоугольной комнаты пробежали золотистые огоньки, появилась неяркая подсветка.
— Оп-па! — присвистнул Николай. — Визмаров не зря полагали людьми экстравагантными, но это уже чересчур! Не знаю, что и думать теперь.
Зигвальд нахмурился, ему здесь не нравилось. Слишком необычная обстановка.
— Кто говорил, что на Меркуриуме не используются высокие технологии? — Я повернулся к алхимику. — И что за любой технологической активностью ведется строжайшее наблюдение?
Николай только руками развел.
У дальней стены возвышался серо-стальной терминал. Несколько погасших плазменных экранов, круглые окошки бездействующих голографических проекторов — очень похожие производятся у нас в Содружестве. Ряды цветных клавиш, разъемы для подключение внешних устройств — архаика, команды машинам издавна отдаются голосом или через импланты! Рядом обычный стол, но не деревянный, а металлический, на тонких ножках.