— Не будем, — покорно согласился господин Эдельверт. Спросил, замявшись: — Можно единственный вопрос? Я чувствую, ты… вы… словом, искусственный разум…
— Приятно, когда к ИР обращаются на «вы», — сказал Нетико. Сел на лавку, скрипнувшую под его немалым весом. — И андроид, и сущность ИР произведены «старым человечеством». Я и господин Стефан прибыли оттуда . Из Содружества.
— Вот даже как? Молчу-молчу. Это не мое дело, Николай предупреждал, чтобы я не вмешивался, лишь ответил на ваши вопросы. Центр расположен на побережье, на границе суши и моря… Поэтому мы сталкиваемся с бульшим количеством странностей, чем алхимики в других регионах.
— Конкретнее, пожалуйста, — попросил Нетико. — Поверьте, любая деталь, любая мелочь может оказаться исключительно важной. Зигвальд!
ИР кивнул в сторону кувшина с черным элем. Кружки наполнились.
Эрик принялся объяснять. Так же как и на других планетах, на Меркуриуме существует свой микрокосм, своя субвселенная — океан. Всерьез океан планеты не изучал никто и никогда, интерес отсутствовал. «Легендой» морские пространства не охвачены, за исключением кракенов и гигантских акул — единственные два искусственных вида, выпущенные в водную стихию, да и те отличаются от прототипов (головоногих моллюсков и обычных акул) только внушительными размерами.
За невнимание к океану пришлось поплатиться.
— Мы сами виноваты, — втолковывал Эрик, одновременно недовольно косясь на Зигвальда. Алхимик знал, что нарушает режим секретности, местным нельзя открывать тайны гильдии. Однако Николай явно дал строжайшие указания, а с руководством спорить не будешь.
Однако Николай явно дал строжайшие указания, а с руководством спорить не будешь. — Суша занимает всего тридцать четыре процента поверхности планеты, очень много островов и архипелагов… Исследования провели минимальные и только ради того, чтобы возродить на Меркуриуме земные виды промысловых рыб. А теперь представьте, что рельеф дна не имеет ничего общего с рельефом суши! Впадины-желоба глубиной до двадцати двух километров, колоссальные подводные горные цепи, невероятные формы жизни…
— Невероятные? — переспросил я.
— Что мешало заказать на Юноне глубоководные батискафы, пускай автоматические? — вздохнул Эрик. — Еще пятьсот лет назад? Постепенно собирать информацию? Сохранять ее, систематизировать, приумножать? Мы отправляли запросы — без толку. Теперь выясняется, что в океане обитают чудовища, способные уничтожить кракена.
— Опишите, пожалуйста. — Нетико не переставал быть вежливым до приторности, что мало сочеталось с его нынешней внешностью.
— Кракена? Головоногий моллюск с повышенной адаптивностью к нестандартным условиям, двадцать четыре тентакля длиной до пятидесяти метров, масса до ста тридцати тонн, схема поведения — агрессивная…
Я присвистнул, представив, каков этот монстр из себя.
— Кракенов было четыре, осталось три — одного выбросило на берег в июле. Мертвого. Летальные повреждения особи нанесены живым существом иного биологического вида. Неизвестного нам эндемика, обитающего в глубинах. Понимаете?
— Какого же он размера? — ахнул я.
— Считайте сами. Бывалые моряки рассказывают множество жутчайших историй о чудовищах океана, девяносто девять процентов из них явно выдуманы, но остается и последний процент… Упоминания о монстрах относятся в основном к экваториальным морям, но кракен-то погиб здесь, у берегов Готии.
— Еще что-нибудь? — поинтересовался Нетико.
— Спрашивайте у Свободных Торговцев, а не у меня. Я лет двадцать на палубу корабля не ступал. Морские байки и легенды — не наша специфика, достаточно забот на суше.
— Что тогда вы можете сказать о Торговцах? Кратко охарактеризовать?
— Честные, безрассудно-смелые, уверенные в себе. По-моему, даже самоуверенные, а это не лучшая черта, — уверенно ответил Эрик. — Офицерский состав каждого судна из дворян, матросы в большинстве — простецы. Из забавы скучающей дворянской молодежи гильдия постепенно превратилась в ассоциацию профессиональных искателей приключений, наподобие Стражи Крепостей.
— Неправда, — буркнул Зигвальд. — Они и мы — разные.
— Разумеется, разные, — тотчас согласился алхимик. — Стража Крепостей защищает людей от чудовищ по принятой клятве и не изыскивая обязательной прибыли, а Свободные Торговцы, Вольная Ганза, занимаются своим делом ради денег и удовольствия. Одно роднит: тяга к опасности, причем члены обеих гильдий рискуют головой по собственной свободной воле. Цели разные, смысл один. Стражи и Торговцы ни от кого не зависят, у обеих гильдий нет единого руководства, общего вождя, обязательной является только взаимопомощь… Моряки поговаривают, что Торговцы устроились на островах Грюнзее.
— Не может быть, — сказал Зигвальд. — Колония Грюнзее принадлежит Остмарку, там стоит часть королевского флота.
— Привычная ошибка, — улыбнулся Эрик, смочил палец в пиве и начал водить им по дощатой столешнице, рисуя простейший план.
— Глядите: вот четыре основных острова. За ними, тремя «хвостами», к юго-востоку километров на двести пятьдесят тянутся группы островов и атоллов. Лабиринт, в котором можно затеряться, если не знаешь течений, фарватеров и мелей. Остийцы владеют только основной частью архипелага… Можно укрыться. Тем более что на островах базируются всего полтора десятка кораблей, из них один тяжеловооруженный линейный — гавань построена для перехвата контрабандистов на самом коротком и простом участке пусти от Гельвеции к Скандзе.
— Вы неплохо разбираетесь в военно-морских делах, — сказал я.