— Магия стен очень сильна. Через нее даже по воздуху не переберешься, — предупредил седой маг. — К тому же я не знаю, что уготовано нарушителю. Мои коллеги обычно подкрепляли оборонительные барьеры мощными атакующими заклинаниями точечного воздействия. Защита определяла место нахождения нарушителя, а затем следовал магический удар конкретно в зоне вторжения.
— В хорошую погоду барьеры действительно работают, но если идет дождь, а еще лучше с грозой, в магических потоках появляются сбои. Вот они-то меня и интересуют.
— Эффект падающей воды? А ведь верно, я даже не подумал об этом.
— Ну, это же не тебе нужно совершать добрые дела для злодеев, упрятанных за стенами королевского замка.
И вот уже несколько дней они ждали самого обычного дождика, но погода словно издевалась, дразня скоплением туч к вечеру и чистейшим небом поутру. Самым досадным было то, что магический ливень не решал проблемы, а мог лишь создать новые, подняв на ноги всю королевскую стражу.
Арлангур от безделья совсем заскучал. Сидеть в четырех стенах и слушать лекции хранителя, в последнее время казавшиеся парню бесполезными, надоело до зубовного скрежета.
Сидеть в четырех стенах и слушать лекции хранителя, в последнее время казавшиеся парню бесполезными, надоело до зубовного скрежета. «Магии Варлок меня все равно не научит, а постоять за себя я и сам уже умею. Немного практики — и можно смело возвращаться в деревню. Человека, который в одиночку смог подстрелить тразона, должны взять в охотники». Юноша вспомнил Маргуду и загрустил. «А ведь мне никто не поверит! Будут смотреть, как на калеку. Нет, домой нельзя. А куда? Югон обещал помочь, но пока занимается только с Варлоком. Может, ему на самом деле был нужен не я, а хранитель?»
— Не желаешь прогуляться по городу? — Верховный маг закончил обработку своих ладоней каким-то порошком, стараясь сделать их более светлыми.
— Не хотите, чтобы вас узнавали? — догадался юноша.
— Я больше не принадлежу к избранным, а патрули могут заподозрить неладное. Не нужно давать им лишний повод.
Югону стало известно, что Бринста сильно обеспокоило внезапное исчезновение верховных магов. И хотя волшебник догадывался о причине их побега, объяснять монарху ничего не собирался. К тому же чары его бывших коллег, которыми были пропитаны стены королевского дворца, могли весьма недружелюбно отнестись к людям с печатью изгоя.
— А мне можно?
— Что? — не понял маг.
— Подкрасить свои ладони, а то все принимают меня за великовозрастного ребенка.
— Неплохая мысль, держи.
Юноша тоже принялся натирать ладони:
— И куда мы пойдем?
— Только что по нашей улице проехал желтый фургон, — издалека начал Югон.
— Арлангур его тоже заметил… И кто катается по городу в такой яркой повозке?
— В столицу приехали бродячие комедианты. Ты когда-нибудь видел представление?
— Один раз, когда был совсем маленький. Правда, ничего не понял. Все взрослые и подростки хохотали, а с чего?
— Тогда тебе обязательно стоит посмотреть. Это гораздо веселее, чем сидеть в четырех стенах.
На том и порешили.
Несмотря на то что в эти дни по Шроцгену бродило немало диких животных, Варлок опасался лишний раз показываться на улице, поэтому не стал сопровождать друзей.
— Завтра точно будет дождь. Мои старые кости завели знакомую песню, — сказал он уходящим. — Вы развлекайтесь, а я лучше подготовлюсь к визиту во дворец.
— Долго нам еще торчать в этой норе? — возмутилась Гердилина, оставшись наедине с Еерчопом. — Ты что, собрался всю жизнь продержать принцессу в гнилой пещере?
— Более надежного места я пока не нашел. Не отправлять же ее обратно к Бринсту?
— Он ей родной отец! Опять же король. Имеет армию, могучих чародеев. Неужели не сумеет уберечь единственную дочку?
— Не сумеет, — твердо заявил разрушитель. — Ты что, забыла? Если бы не я…
— По-моему, ты слишком много на себя берешь! — остановила нянька на полуслове оду собеседника самому себе, любимому. — Тоже мне, нашелся всесильный Еерчоп! Сознайся лучше, что девица приглянулась, вот и не хочешь от себя отпускать. А она, между прочим, уже кашляет по ночам. Ребенок солнца совсем не видит.
Дух собрался кровно обидеться за то, что его прервали, но слова о здоровье принцессы всерьез обеспокоили разрушителя. Он погрузился в глубокую задумчивость и не стал реагировать на явно провокационные заявления няньки.
— Может, тебя кочережкой огреть? Заснул, что ли? — Гердилина грозно уперла руки в боки и фигурой стала напоминать пузатый чайник, перед тем как он закипит. Казалось, что из ушей разгневанной няньки сейчас повалит пар.
— Нет, сплю я лежа, — не обращая внимания на ее воинственный пыл, ответил дух.
— А сейчас думаю.
— Так ты еще и мыслитель? Тогда наши дела совсем плохи…
— Дела у нас действительно неважные, — теперь уже Еерчоп перебил собеседницу. — Не хотел тебя пугать, но по всей вашей Далгании только и говорят о лысых злодеях и их зверствах.
Разрушитель рассказал няньке о последних событиях в королевстве. Точнее, о слухах, дошедших до владений Дербианта. Самого агрольда духу так и не удалось увидеть, хотя во всех рассказах о дауронах тот фигурировал едва ли не как основное действующее лицо.