По давней традиции, в одежду критонских подростков зашивали металлические пластины, чтобы, во-первых, те сызмальства привыкали к тяжести доспехов, а во-вторых, не могли пораниться во время многочисленных тренировочных боев.
— Парзинг, возьми ее себе, — распорядился старший критонский волшебник. — Теперь можно не беспокоиться.
Хранитель снова повел спутников за собой, отметив при этом, что дауроны сначала остановились, а потом повернули в другую сторону. Туда, где остался седой маг.
Дербиант очнулся в темном сыром помещении. Руки были закованы в железные наручники — капканы, прижимавшие ладони вплотную друг к другу. В таком положении ни один человек не мог прибегнуть к магии.
«Вот тебе и Тенекра! Наверное, сейчас злорадствует. Ничего, ничего! Не хотела быть госпожой Трехглавого замка, станет последней рабыней. Хотя… Супружеские отношения с ней все равно оформлять придется — не пропадать же имению Баратлана».
Агрольд приподнялся с жесткой лежанки и обнаружил, что ногу сковывает массивная цепь. Она позволяла сделать всего пару шагов до единственного стула в этой каморке. Стул стоял рядом с грубо изготовленным деревянным столом, к которому ржавым гвоздем была приколочена жестяная миска.
«Позвать, что ли, Еерчопа, да развалить тут все, чтобы знали, как со мной связываться? — Дербиант уже собирался вызвать духа, но в последний момент изменил решение. — Нет. Сначала нужно посмотреть в глаза своим тюремщикам, позволить им насладиться моей беспомощностью, а потом — резко поменяться с ними местами. Тогда они надолго меня запомнят. Если, конечно, после нашего разговора я разрешу им жить».
Настроение у вельможи улучшилось, он даже не стал обращать внимание на убогость камеры, в которую его поместили. Предвкушение зрелища затмило временные неудобства, тем более что ожидание продлилось недолго.
Через четверть часа раздался звон ключей и скрип отворяемой двери.
— Здравствуйте, агрольд. — В камеру с табуреткой в руках вошел берольд Крюстан. — Как устроились? Надеюсь, вам удобно? Чувствуйте здесь себя, как дома, ведь здесь и будет ваш дом на ближайшее время.
Крюстан остановился и выжидательно посмотрел на агрольда. Не дождавшись ответа на свое «гостеприимство», он продолжил:
— Поверьте, у меня есть все основания обращаться с вами подобным образом.
— Хотелось бы узнать — какие?
— Вы их знаете и без меня. Хотите, чтобы я назвал? Пожалуйста. — Крюстан поставил табурет и уселся напротив узника. — То, что вы с Баратланом, мягко говоря, недолюбливали друг друга, ни для кого не секрет. Однако уничтожить тирольда означало развалить всю организацию, следовательно, прощай, трон! Поэтому вы решили убрать противника чужими руками, да еще так, чтобы подозрение пало на его ближайших соратников.
— А у вас неплохо работает фантазия, берольд. Мне почему-то такие интересные идеи в голову не приходили, — совершенно спокойно парировал агрольд.
— Вот как? Может, вы сможете мне объяснить, почему даурон, применивший заклятие живого трупа к умирающему Баратлану, знал, что именно вы придете в замок Горлинда?
— Какие ужасы вы мне тут рассказываете! Если вы видели, как издевались над вашим господином, почему не пришли ему на помощь? Я понимаю это так: вы были заодно с его мучителями.
— Не спешите все переворачивать с ног на голову, Дербиант. Не я был свидетелем происходящего, а один из людей тирольда. Он не смог бы в одиночку помочь своему господину, зато сумел донести до нас правду о событиях в замке Горлинда.
— Правду ли? Может, он такой же выдумщик, как и вы?
— Если до вчерашнего дня у меня еще могли быть какие-то сомнения, то сегодня они развеялись окончательно, — Крюстан обернулся и кивнул охраннику возле двери.
— Приветствую вас, агрольд. — в комнату вошел второй посетитель, на лысом черепе которого виднелась ромбическая отметина. — Я же вас предупреждал — с нами нельзя разговаривать с позиции силы! Но вы так и не смогли понять: сила — это мы. Что ж, теперь мы будем работать с более понятливыми людьми.
— За Крюстаном никто не пойдет. Если помните, в глазах заговорщиков он — предатель.
— Это дело поправимое, — спокойно произнес даурон. — И вы нам поможете. Приблизительно так же, как Баратлан.
В груди пленника похолодело.
— Но мы же вроде с вами договорились — все недоразумения улажены.
— Не нужно считать меня идиотом. Благодаря тому, что я неплохо умею заговаривать зубы, вы допустили первую ошибку, освободив опасного пленника. А вторая заключалась в том, что вместе с Харданом вы послали чужого гонца. Ведь это я сделал так, что во время нашего разговора он активно шевелил ушами. Уже тогда посыльный был околдован на убийство, а ваш хваленый преданный слуга ничего не почувствовал.
— Спасибо за науку. — Дербиант решил, что с него достаточно нравоучений, пора менять диспозицию. — Больше я ошибок совершать не буду.
— Не зарекайтесь, агрольд. Впрочем, вы и не успеете. Песочные часы вашей жизни перевернуты в последний раз.
Представив неумолимо сыплющийся песок, пленник три раза мысленно произнес заветное имя и чуть не взвыл от дикой головной боли.
— Какие проблемы? — Рядом возник недовольный Еерчоп. Судя по торчащей изо рта птичьей ножке, хозяин вытащил духа из-за стола.