— Интересно! И как воспринимают короли присутствие незнакомого мужика в своей кровати? — развеселилась нянька.
— Довольно своеобразно. Король ее испарил. И правильно сделал! — почти скороговоркой ответил Еерчоп. — Мне она тоже показалась неудобной.
— Он обрадовался, когда узнал про нас? — снова вклинилась принцесса.
— Еще как! — Дух поспешил утешить девушку. — Знаешь, как он соскучился! Умолял меня позволить ему хоть разок повидаться с тобой. К счастью, твой папаша — человек неглупый. Подумал немного и понял, что во дворце сейчас небезопасно. Попросил получше беречь тебя. Хвалил Гердилину как лучшую из своих фрейлин. Вот, пожалуй, и все.
— Король назвал меня фрейлиной? — переспросила нянька.
— Если я его правильно понял, то самой лучшей. Сказал, что такие женщины — большая редкость, на них очень трудно подобрать одежду.
— Нет, этот тип определенно решил меня сегодня доконать! — снова зашипела старуха. — Больше про одежду ни слова!
Дух понял, что говорить комплименты темпераментным женщинам — дело небезопасное.
— Быстро вы управились. — Югон встретил Варлока у входа в гостиницу. Рядом стояли все критонцы и Арлангур.
— Если мы не хотим, чтобы нас схватили, нужно поторопиться. Городская стража с минуты на минуту будет здесь.
— Так давайте их встретим как следует! — задиристо предложил Парзинг.
— Не надо ввязываться в драку, если ее можно избежать, молодой человек, — с осуждением посмотрел на него хранитель. — Мы на север. А вы куда?
— Нам по пути, — за всех ответил воевода. Он успел переговорить с Рандигом и, согласно кодексу чести критонского воина, считал себя должником людей, освободивших сына вождя.
Семь человек и черный хищник поспешили убраться подальше от города, оставив возле гостиницы двух призраков: Мурланда и хранителя. Когда из городских ворот показался отряд всадников, одно привидение уселось на другое, и парочка стремительно понеслась на запад, уводя погоню за собой.
— Обожаю это зрелище! — воскликнул молодой критонский маг, подходя к лесу.
— Что случилось? — насторожился воевода.
— Моих призраков поймали! Вы бы видели рожи стражников. — Парзинг попытался изобразить физиономию с разинутым ртом и выпученными глазами. — Ой умора!
— Хватит забавляться, лучше займись делом. Рандиг совсем плох. Нужна горячая пища и трава, дающая силу непосвященным.
— Может, ему дать твоей настойки? Мне в прошлый раз очень помогло, — вспомнил специалист по призракам незабываемый вкус.
— Что за настойка? — заинтересовался хранитель.
— Бабкин рецепт? — уточнил Лиртог. — Состав микстуры никому не известен. Старушка померла, так никому и не передав свой секрет. Но от боли эта штука спасает здорово!
— Дай попробовать, — попросил черный хищник.
Воевода капнул тягучей жидкости на язык.
— Интересный состав, — через минуту произнес хранитель. Он подумал и назвал точные пропорции пяти растительных компонентов.
— Вот это да! — восхитился Парзинг.
— Ты еще здесь?! — в один голос накинулись на него критонцы.
— Уже ушел.
— С поисками травы я ему помогу, — сказал Варлок, — а мясо пусть добудет Арлангур. Он охотник.
У критонского мальчика начался сильный жар. Он то и дело вздрагивал, но старался держаться уверенно, чтобы никто не заметил его слабости. Помочь непосвященному магическими заклинаниями было невозможно, однако в лесу встречалось мелколистное лекарственное растение, восстанавливающее силы ослабленного детского организма.
— Хороший парень, — впервые с момента своего поражения Арлангур заговорил сам. На охоту они отправились вместе с седым волшебником. — Арлангур рад, что довелось померяться с ним силами.
— Он тоже посчитал тебя достойным противником.
— Вы это говорите, чтобы поднять мне настроение? — усомнился юноша.
Настроение у него действительно было хуже некуда. Особенно сразу после поединка. Сын охотника проклинал критонца, Югона, Варлока и весь мир, так несправедливо обошедшихся с ним. Победу Рандига Арлангур посчитал чистой случайностью — и злился, злился, злился…
Несмотря на колючий характер парнишки, гнев и обида не имели привычки надолго задерживаться в его белобрысой голове. Когда они окончательно улетучились, пришли другие мысли. И отношение к «случайному» победителю начало меняться. Спустя короткое время Арлангур заметил, что его бывший соперник морщится от боли при каждом шаге, но тщательно скрывает это, что критонец не бросает пренебрежительных взглядов в сторону побежденного. Маргудец вспомнил себя, свои победы над сверстниками, и ему впервые стало стыдно. «Нет, это не случайный проигрыш, — понял сын Зарлатонга. — Он победил меня, потому что он лучше. И может быть, не только как воин, но и как человек». Последняя мысль не добавила пареньку настроения, однако внутри что-то изменилось. Юноша еще не мог осознать, что творится в его душе, он не узнавал сам себя. Иногда тяжелые поражения дают человеку гораздо больше, чем легкие победы.
— Конечно нет. У критонцев принято салютовать противнику, поединок с которым оказался нелегким. Рандиг воздал тебе эти почести. Еще он сказал, что если бы ты нанес удар, пролетая над его головой, поединок мог бы закончиться по-другому.