— Где машина? Какой марки? Покажешь точное место на карте? Я моментально пошлю ребят, и, если там есть такая машина, я перед тобой лично извинюсь… — он достал из нагрудного кармана мятую карту, развернул, кинул перед собой на стол. — Ну? В Лесном корпусе прекрасно умеют читать карты, покажи быстренько…
Снова прокол. Нетрудно ткнуть пальцем наугад, чтобы выиграть время… ну, а если ничего не выиграешь? Укажешь на место, где заведомо не может оказаться никакой машины?
Мазур угрюмо молчал.
— Ну вот видишь, совершенно ты не подготовился к коварным вопросам, — констатировал капитан.
— Района не знаешь, сразу видно. На вертолете забрасывали? Без предварительного ознакомления с территорией? Узнаю бездарей из пятого управления — только там, кроме кучи черных дуралеев, отирается еще уйма болванов белых… Послушай, родной, давай не будем тратить время? Быстренько сам все выложишь, и нам время сэкономишь, и себе — здоровье…
«Так вот оно что, — подумал Мазур, — деревня-ловушка… ну, вообще-то с чем-то похожим сталкивались, только на другом континенте… Четверо вокруг, капитан пятый, еще староста… Вообще-то ничего сложного, но снаружи — неизвестное количество… Ах, как не хочется в очередной раз влезать в пошлую перестрелку… Но миром-то не разойтись? П р а в д у им ни за что не скажешь — в э т о м случае проживешь еще меньше, чем разоблаченный агент контрразведки. Два килограмма алмазов — вещь притягательная, тут лишних свидетелей не оставляют по определению».
Он покосился влево — один из автоматчиков выкрутил Анке руки за спину, а второй с видом тонкого эстета поглаживал по бедру. Анка смотрела вперед, сжав губы.
Перехватив взгляд Мазура, капитан ухмыльнулся, но тут же стал серьезным:
— Ну так как, говорить будем?
— Мы — из Лесного корпуса, — сказал Мазур.
Капитан протарахтел что-то по-своему. Один из его людей оттеснил Мазура в угол, упершись дулом автомата в кадык, а двое принялись за Анку, неторопливо, переглядываясь и посмеиваясь, стали расстегивать на ней рубашку. Она дернулась, но тут же получила кулаком под ложечку, обмякла, ее подхватили под руки и так же неспешно стали сдирать все остальное, голую поставили на колени, заломив руки.
«Ну, этим вы меня, ребята, не проймете, откровенно-то говоря, — подумал Мазур. — Честное слово, не особенно и колышет. Наоборот, чем больше вас на глупости отвлечется, тем проще».
Короткая команда капитана — и трое его обормотов поволокли девушку в соседнюю комнатушку, слышно было, как ее шумно свалили на пол, и сразу же началась азартная возня. Мазур стоял на прежнем месте, старательно прокручивая в уме возможности и варианты.
Капитан вразвалочку подошел к нему, отодвинув автоматчика, приблизил лицо и долго, пытливо всматривался.
— Не пронимает, а? — спросил он наконец. — Ясно, что это не твоя женщина, у тебя, паршивца, в глазах ни малейшего чувства… Ну ладно, пусть ребятишки развлекутся пока, проще будет с ней беседовать по душам… Слушай, белая твоя морда… У меня совершенно нет времени, ты понимаешь? Там, в лесу, — он ткнул большим пальцем куда-то за спину, — стоит автоколонна. Мне пора ее вести… в назначенное место, но я не рискую: в окрестностях шатаются десантники, я еще не собрал точных сведений о силах противника, а тут еще и вы объявились… Одно ясно: меня взяли на мушку. Но я не могу потерять колонну, я обязан ее провести в сроки и без потерь…
В соседней комнатушке Анка отчаянно завопила, нисколечко не притворяясь, там с ней явно вытворяли нечто вовсе уж несусветное. Послышался жизнерадостный хохот в три глотки, громкие непонятные реплики, возня возобновилась, Анкины крики сменились невнятными стонами, перешли в глухое мычание, словно ей зажали рот. Мазур, глядя через плечо капитана, с радостью отметил, что и единственный оставшийся здесь автоматчик, и староста увлеченно наблюдают за происходящим, заглядывая внутрь.
— У меня совершенно нет времени, — сказал капитан, — а потому я сейчас, не отвлекаясь на психологические поединки, засуну тебе яйца в дверь да и начну дверь прикрывать. Если перегну палку, есть еще девка, не может же быть, чтобы она ничего не знала.
Если перегну палку, есть еще девка, не может же быть, чтобы она ничего не знала… А если распустишь язык, очень может оказаться, я тебя зачислю в официальные пленные. Заложники — такая штука, которая всегда пригодится, белые особенно. Так что у тебя есть шанс. Используй его быстренько, ты ж не дурак, достаточно пожил…
Глава четырнадцатая
В чужом пиру похмелье
Из соседней комнатушки доносилось жизнерадостное гоготанье, ритмичные выдохи и тягучие Анкины стоны, словно бы сквозь зажимавшую рот тряпку — так что э т о т сектор пока не следовало принимать в расчет.
— А гарантии? — спросил Мазур насквозь деловым тоном. — Вы правильно подметили, сударь, — давненько живу на свете. Где гарантия, что после всех признаний, я не получу пулю в лоб?
— Я же тебе говорю: заложники — вещь в хозяйстве полезная.
— Это все слова…
Капитан тяжко вздохнул:
— Ну пойми ты, дурная голова, кто тебе будет рисовать гарантии на бланке с…
Мазур ударил, молниеносно и жестоко, напрочь выводя за рамки гуманизм. Прошло совершенно беззвучно. Капитан еще оседал с выпученными, гаснущими глазами, когда Мазур ушел влево, одним прыжком достиг старосты, п о г а с и л его в мгновение ока, выхватил из руки тяжеленный револьвер и его рукояткой д о с т а л третьего. Вырвал у него автомат и ворвался в соседнее помещение, где обнаружил довольно затейливую комбинацию из трех черных со спущенными штанами и белой девушки, используемой совершенно беззастенчиво.