— Иногда бывает очень важно быть в к у р с е, — сказал Мванги. — В последнее время наблюдаются кое-какие беспокоящие тенденции…
— Какие? — спросил Мазур напрямую.
— Вам это, право же, неинтересно. Споры о путях дальнейшего развития страны, сопровождаемые закулисной возней… Ничего интересного для иностранца, даже задействованного в обеспечении безопасности президента. Но человек на моем посту должен знать очень многое…
— Понятно, — сказал Мазур. — Нескромный вопрос позволите? А как вы, собственно, обеспечите…
— А я сюда попросту поселюсь, — сказал старик, безмятежно улыбаясь. — Кто мне откажет в такой мелочи?
— А господин бывший главный егерь? Не проболтается?
— Его час назад уложили при попытке к бегству, — сказал Мванги, вновь став серьезным. — Нет, поверьте, я здесь совершенно ни при чем. К о м у — т о очень не хотелось, чтобы он говорил без конца и обо всем на свете. Лично мне такой финал крайне не нравится, а поскольку вы занимаетесь безопасностью президента, есть смысл насторожиться и вам.
Мазур мрачно кивнул. Он и сам прекрасно понимал, что в окружении президента еще остались невыявленные к р о т ы — когда чередой пошли квалифицированные покушения, без надежных кротов дело просто не обходится…
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Дела…
— Рад был познакомиться. И — спасибо…
Оказавшись под открытым небом, на жарком африканском солнышке, Мазур мимолетно себя выругал — расчувствовался, на старости лет стал в слюнявый гуманизм скатываться. Оно было нужно — лезть в здешние внутренние разборки на чьей-то стороне? Подумаешь, в бытность свою пионером резолюции принимал касаемо исторической личности, борца с колониализмом…
А впрочем, пустяки. Во-первых, он сейчас, строго говоря, был работником не своей о б ы ч н о й системы, а во-вторых, заранее можно быть уверенным, что дед не проболтается. Не тот старикан. Ладно уж, пусть забавляется…
Поселок выглядел, как обычно — разве что по периметру маячило гораздо больше рослых ребяток в пятнистом, с автоматическими винтовками наперевес. Мазур быстро добрался до Олесиного домика и старательно постучал.
Олеся почти тут же открыла — причесанная, подкрашенная, в синеньком халате, выглядевшая безмятежно и непорочно. Оказавшись в комнате, Мазур обнаружил, что все следы недавних шалостей уже ликвидированы. Не подглядывал бы — и не узнал бы…
— В первую очередь хочу тебя поздравить, — сказала Олеся.
— Великолепно справился. Президент от эмоций себя не помнит, собирается тебя орденом награждать…
— Откровенно говоря, я бы с превеликим удовольствием взял деньгами, — сказал Мазур, плюхаясь в кресло. — Орденов у меня и так целый мешок дома, да толку от них…
— Подожди, будут и деньги… Нет, ты великолепно справился.
— Великое дело — имперская выучка, — сказал Мазур. — Ты лучше объясни, как получилось, что главного егеря шлепнули при попытке к бегству?
— А ты откуда знаешь?
— Самая модная тема для разговоров…
— Да? — подняла брови Олеся. — Значит, пошли уже трепать… Тут уж мы ни при чем, местные сами поторопились. Очень уж давно он тут всем заведовал, несколько лет, знал массу интересного и пикантного о куче народа, вот кто-то и испугался, надо полагать: начнут колоть по полной программе — выплывет масса п о б о ч н о г о, но безусловно компрометирующего… Наши и опомниться не успели, как в него бравый полковничек всю обойму высадил. Ну, в конце концов, невелика потеря. Он же, строго говоря, не был в игре, его для одного-единственного раза вербанули. Что он мог знать… Гораздо интереснее те двое, которых ты приволок из Киримайо. — Она показала на столик, где лежала стопа бумаги и несколько аудиокассет. — Результаты первых допросов. Будешь изучать?
— Потом, — сказал Мазур. — Ты сама-то ознакомилась?
— А как же.
— Тогда суть я тебе и так скажу. Ушибленные перестройкой ребятки оказались не у дел, настоящая жизнь проплывала мимо, сытая и богатая, не выдержали соблазна и решили подхалтурить. Им предложили поработать в Африке, они и согласились без особых трепыханий… К тому сводится, а?
— Правильно.
— Тоже мне, ребус… — сказал Мазур. — Вечерком изучу все это обстоятельно, а то и сам поговорю с этими сукиными котами… У меня сейчас другое на уме…
Он с хорошо рассчитанной бесцеремонностью подошел и нацелился завалить белокурую русалку на постель, но она ловко увернулась:
— Кирилл, это потом… Есть неотложные дела. Придется тебе собираться в дорогу.
— Точнее?
Олеся, сделав серьезное и одухотворенное лицо комсомолочки, приветствующей очередной партийный съезд, пропела негромко:
— Дан приказ ему — на запад…
— Тоже — не ребус, — сказал Мазур, сговорчиво убирая руки и возвращаясь на место. — Что у нас к западу? А к западу у нас сопредельная держава, откуда приходят диверсанты… Я правильно понимаю?
— Ну, ты даешь…
— Милая, — сказал Мазур проникновенно, — не забывай, что имеешь дело с профессионалом имперской выпечки… Это тоже азбука. Есть диверсанты, которые шастают из-за границы. Есть человек, который способен чувствительно надавать им по рылу. В подобной ситуации любой толковый начальник послал бы людишек за границу, чтобы нанесли удар по базе. Не перехватывать злоумышленников по одному, а спалить гнездо к чертовой матери…