— А это не блеф, часом, насчет ассистента? — спросил Мазур с доброжелательной улыбкой.
— А вы можете совершенно точно сейчас установить, блефую я или нет?
— Нравитесь вы мне, — сказал Мазур. — Люблю прохвостов, я сам тот еще прохвост…
— Так как?
— Ладно, — сказал Мазур. — Если уж наши люди с вами договорились о чем-то, мое дело — соблюдать условия. Будет вам абсолютно телегеничный пожар средь бела дня, хотя это мне и усложнит работу…
— Сегодня?
— Ну, старина, я же не Джеймс Бонд, — сказал Мазур уже без улыбки. — Нужно же продумать план, провести разведку, не могу же я прямо сейчас, радостно и весело, на потеху зевакам, швырять на палубу что-нибудь зажигательное… Завтра. Как говорилось в бессмертной комедии, такие дела, любезный посол, с кондачка не решаются… В общем, по рукам. Да, вот что еще. Теперь уже у меня будет дополнительное условие, закономерно вытекающее из обстановки. Когда вы получите свое и убедитесь, что я вас не кинул, будьте так любезны изничтожить все носители, где красуется моя физиономия. Мне совершенно ни к чему такие вещи, я человек абсолютно не публичный… Идет?
— Идет.
— Значит, договорились?
— Ну, разумеется, — сказал Егор.
— Тогда ведите, — сказал Мазур, — показывайте корабль. Далеко нам топать? Такси брать придется?
— Ничего подобного. Быстрым шагом — пару минут. Собственно, его и отсюда видно, но вам ведь надо подойти вплотную? Пошли.
Мазур уверенным шагом двинулся за ним. Постепенно купальщиков и загоравших на песочке становилось все меньше, а там они и вовсе исчезли — место становилось неподходящим для пляжа, опытным глазом Мазур определил, что сразу у берега начинается приличная глубина. Вместо песка громоздился камень. Еще пара сот метров — и слева потянулся солидный бетонный пирс, возле которого стояли довольно скромные яхты, катера туристических фирм, небольшие суденышки непонятного назначения, то ли рыбацкие, то ли притворявшиеся мирными обывателями контрабандисты (контрабанда здесь процветала).
— Вот они.
Но Мазур и сам уже остановился. Почувствовал непонятный, болезненный у к о л в сердце, легонький, но явственно ощутимый.
Пришвартованный у пирса белый корабль под российским флагом, именовавшийся «Орион», как две капли воды походил на «Сириус», то самое судно, на котором Мазур впервые отправился в заграничную командировку. И столько воспоминаний, самых разных, было с той командировкой связано… Как их ни загоняй в подсознание, поневоле в с п ы х н у т, получив такой вот толчок…
Да нет, глупости все это. «Орион» никак не мог оказаться переименованным и чуточку перестроенным «Сириусом» — не только надстройки другие, но и рисунок кормы совершенно иной… Конечно, не «Сириус». И все равно воспоминания на несколько секунд прямо-таки затопили мозг — стареем, а?
А в общем, ничего удивительного, строили в старые времена по схожим проектам, вот и вся разгадка…
— Прошу любить и жаловать, — сказал Егор, нетерпеливо топчась рядом. — Он и есть.
— Понятно… — сказал Мазур.
Палуба «Ориона» была совершенно пуста — даже вахтенного не видно. «Черт знает что, — подумал Мазур, у которого сработали вбитые накрепко рефлексы. — Заходи, кто хочешь. Подумать немыслимо, чтобы в советские времена допустили этакое разгильдяйство, — крохотный плавучий кусочек советской территории берегли не хуже, чем сухопутные границы… Но сейчас, надо признать, такая беспечность только на руку…»
Отвернувшись от моря, он старательно разглядывал сушу. Не так уж и далеко от пирса, всего-то метрах в двухстах, размещалось сразу три строения характерного вида, стоявшие одной шеренгой, и облик у них был такой, словно их возвел в одночасье один и тот же архитектор. Было что-то неуловимо общее. На двух красовались неоновые вывески, сейчас, разумеется, потухшие, третье обходилось без этаких архитектурных излишеств.
Оттуда доносилась негромкая музыка, и сквозь стеклянные высокие фасады Мазур отчетливо рассмотрел людей за столиками.
— Кабак? — спросил он, дернув туда подбородком.
— Угадали, — кивнул Егор. — Развлекательный комплекс, так сказать. Из дешевых, со скверной репутацией. На тощий кошелек и невеликие возможности. Шлюхи, драчки, контингент соответствующий. В этой части пирса швартуется народ небогатый — видите яхточки средней руки? Местный самогон, наркота, мордобойчики и все такое прочее. Гадюшник, короче говоря. Правда, полиция своя, прикормленная и носа не сует — ну, все, как обычно… Не рекомендую — чревато.
«Видывали мы гадюшники и покруче», — подумал Мазур не без игривости. Он перевел взгляд на причал. Задачка получалась простейшая, как амеба. С одной стороны — российский корабль, чей экипаж, ручаться можно, избытком денежных знаков не обременен. С другой — расположенный всего в двухстах метрах шалман с дешевым пойлом. Это даже проще, чем сложить два и два. Дураку ясно, что именно здесь земляки просаживают невеликие карманные денежки. Наших скверной репутацией заведения ни за что не запугаешь — они сами любой заграничный гадюшник вмиг поставят на уши. Отсюда вытекает…
Егор нетерпеливо покашлял. Мазур повернулся к нему:
— Ну что ж, спасибо, все я рассмотрел…