— А что, есть подозрения?
— Да нет пока что никаких подозрений, — задумчиво сказала Олеся. — Просто… человек-то он доверенный, но не н а ш — президента.
— Не будет же президент с его помощью сам у себя красть брильянты? Из собственного нелегального фонда?
— Да нет, конечно.
Но, видишь ли, есть другая опасность. Точнее, вещи, которых предсказать невозможно. Как себя поведет человек, знающий, что совсем рядом, только руку протяни, лежит сумка с двумя килограммами бриллиантов?
— Ну да, понятно, — сказал Мазур. — Вот что… — чтобы хоть как-то отплатить за нешуточное разочарование, захотелось ее легонько помучить, — а ты не допускаешь, что от двух кило алмазов и у м е н я может закружиться голова? Помнишь горничную Штирлица? Девочка впервые увидела столько продуктов…
— Ерунда, — сказала Олеся практически без паузы. — Не тот ты человек. Категорически не сочетается с менталитетом, прежним жизненным опытом, биографией.
Но где-то глубоко-глубоко, на донышке подсознания, все же видно, у нее сидела инстинктивная тревога. «Ах ты, лиса Алиса», — подумал Мазур угрюмо. По крайней мере, ясно теперь, почему вам понадобился именно такой человек: чуточку припачканный неприглядными делами, но все же, в общем и целом, сохранивший этакую старомодную порядочность, ветхозаветную мораль. Чтобы довез в целости и сохранности пару кило кристаллического углерода, стоящие бешеных денег. Н а с к в о з ь современные ребятишки вроде Анки тоже могут поступить в соответствии со с в о и м менталитетом.
— Ерунда, — повторила Олеся. — Ты не поверишь, но тебе я как раз полностью доверяю.
— На с т о процентов? — прищурился Мазур.
— На девяносто девять, — честно призналась Олеся. — На все сто я могу доверять только себе, ты поймешь…
— Да чего там, — сказал Мазур, — все правильно. За Анкой мне тоже вдумчиво приглядывать?
— Обязательно. Мало ли что может взбрести в голову современным девицам, воспитанным на телебоевиках и криминальных романах, а не на подвигах пионеров-героев и комсомольцев БАМа, как мы с тобой…
— Обойдется, — сказал Мазур. — Трое, которые будут бдительно надзирать друг за другом, — вполне надежная гарантия… Да вот, кстати. Что там с моими крестниками?
— С кем?
— Ну, с этой парочкой, у которых я так беззастенчиво захватил яхту.
— С ними-то никаких проблем, — рассеянно сказала Олеся. — Вполне вежливо поговорили, дали чек на сумму, которая для этой студенческой парочки наверняка была недосягаемой мечтой… Они все поняли и твердо обещали не болтать. В конце концов, неудобства им выпали минимальные, парочка затрещин парню и моральные терзания обоим — а получили прилично. Уже уплыли. А что, ты о них помнишь?
— Конечно. Неудобно все же получилось, представь себя на их месте…
— Вот это мне в тебе и нравится, — серьезно сказала Олеся. — С т а р а я школа, старые критерии морали, — она усмехнулась. — И вот за это мы готовы платить большие деньги. Очень уж редкий товар по нынешним временам.
— Я знаю, — кивнул Мазур. — Приятно быть монополистом…
Глава девятая
Летучее сокровище
— Вы сможете проделать все качественно? — спросил Мазур тихо.
— Будьте спокойны, — усмехнулся пилот. — Случалось устраивать фокусы и почище…
Это был верзила лет сорока с буйными соломенными кудрями, совершенно неидентифицируемой национальной принадлежности. Себя он выдавал за француза и именовался Шарлем, но вот его английский был настолько головоломен, так изобиловал непонятными с ходу напластованиями, жаргонизмами и прочими загадками, что даже Мазур не смог четко определить, в какой части света и в какой стране издал первое «агусеньки» этот типчик.
Себя он выдавал за француза и именовался Шарлем, но вот его английский был настолько головоломен, так изобиловал непонятными с ходу напластованиями, жаргонизмами и прочими загадками, что даже Мазур не смог четко определить, в какой части света и в какой стране издал первое «агусеньки» этот типчик. Со временем он бы, конечно, докопался, скрупулезно ставя ловушки и призвав на помощь все умение, — но этого времени у него в запасе не имелось — да и к чему извращаться в данном случае? Попутчики на один рейс и не более того. Достаточно будет смотреть в оба. В воздухе с этим никаких проблем, поскольку Шарлю предстоит сидеть за штурвалом… а впрочем, он и за штурвалом сможет выкинуть что-нибудь — скажем, направить самолет совсем не туда, куда ему поручено, в точку, где поджидают сообщники, он же осведомлен о характере груза… Ну, с Мазуром такие штучки не прошли бы, слава богу, сами умеем разбираться в компасах и курсах.
— В том районе достаточно редколесья и обширных полян, — сказал Шарль деловым тоном. — Полетал достаточно, знаю. Не беспокойтесь, босс. Найдется куча мест, где можно аккуратненько посадить птичку и качественно инсценировать потом крушение. Главное — на партизан не напороться. Совершенно непредсказуемый народ. Сегодня могут отдать тебе последнее виски и проводить до ближайшего города, а завтра в тех же условиях и в том же составе прирежут к чертовой матери. Неврастеники долбаные…
— Да уж, — с чувством сказал Мазур, насмотревшийся в разных уголках света на разнообразнейших партизан и давным-давно избавившийся от романтического к ним отношения. Как правило, сволочь законченная — как раз оттого, что хотят, как лучше, но почему-то получается еще похуже, чем всегда…