— В чем дело? — спросила Олеся быстро. — У тебя лицо вдруг стало чертовски озабоченное.
— Исключительно оттого, что я давно живу на этом свете и кое-что повидал, — сказал Мазур. — Никто не станет отдавать такой процент, да еще в виде мешочка с алмазами, за н е с л о ж н у ю услугу.
— Никто не станет отдавать такой процент, да еще в виде мешочка с алмазами, за н е с л о ж н у ю услугу. Коли уж человек столько платит, и работа предстоит нешуточная.
— Не буду скрывать, именно так и обстоит…
— Мне что, надо их откуда-то украсть? — спросил Мазур. — Из особо охраняемого сейфа?
— Ну, к чему такая уголовщина? Если помнишь, в Ньянгатале есть богатые алмазные копи. Где долю имеем и мы, и президент. К р а с т ь ничего не надо…
— Ничего не понимаю.
— Не удивительно, — улыбнулась Олеся совершенно безмятежно. — Комбинация не нами придумана, но использовалась все же редко… Президент тебе говорил о том, что ситуация в стране его чертовски напрягает? Четверть века никакого порядка, как ни бейся, по джунглям по-прежнему будут носиться партизаны в огромном количестве, а честолюбивые генералы и даже полковники — присматриваться к главному креслу страны…
— Был такой разговор, — осторожно сказал Мазур.
— Ну вот… Кавулу — умнейший мужик. Он давным-давно все взвесил, трезво оценил свои силы, возможности, шансы… и понял, что быть президентом в этой стране — вещь неблагодарная. Чересчур уж велик риск гибели в результате покушения, риск переворота, что опять-таки чревато… Он, между прочим, математик по образованию, умеет холодно оперировать понятиями вроде теории вероятности или теории игр… Одним словом, он решил бросить все к чертовой матери, подать в отставку и слинять в Европу.
— Прикупить пару поместий в каком-нибудь благополучном уголке и доживать на покое?
— Вот именно, — сказала Олеся. — Но и при таком раскладе есть нешуточный риск — правда, другого плана. Кое-что он успел переправить на европейские счета, и немало. Но остается риск этого лишиться. Мало ли было случаев, когда преемники или оппозиция добивались ареста счетов экс-лидера? Втемяшится в голову кому-нибудь вроде Мванги поднять шум вокруг украденных у народа денег — и пиши пропало. Его счета в Европе легко могут быть выявлены и секвестрованы. А Кавулу, ты сам убедился, не дурак…. Вот и решил напоследок, под занавес, положить в карман н е у ч т е н к у. Свой собственный маленький Алмазный фонд. Сейчас, когда он у власти и многое контролирует полностью, в том числе копи, это нетрудно…
— Значит, все-таки красть?
— Глупости, — сказала Олеся. — Ничего не придется красть… ну, разве что в определенном смысле. Выглядеть это будет совершенно иначе. На прииск прибудут особо доверенные лица президента, облеченные всеми мыслимыми полномочиями, снабженные убедительнейшими документами, причем о их визите будут заранее извещены с самого верха все, от кого зависит управление копями и обеспечение безопасности. Как легко догадаться, это будете вы с Анкой. Ваша задача — переправить в столицу крупную партию алмазов. Она уже подготовлена, кстати говоря, — никакой мелочевки, только крупные камни, да вдобавок часть — цветные, которые ценятся гораздо выше обычных, прозрачных. Килограмма два.
— К и л о г р а м м а? — невольно поднял брови Мазур, помнивший, что в одном-единственном грамме содержится пять карат.
— Вот именно, два килограмма, — с безмятежным видом, словно речь шла о прозаических сосисках или крупе, сказала Олеся. — Я же говорю, президент — человек умный, по мелочам не работает, намерен себя обеспечить на всю оставшуюся жизнь. В Европе эту партию удастся продать оптом — конечно, цена будет гораздо меньше, чем если бы камешки, огранив в бриллианты, продавать поодиночке, но все равно, сумма выплывает приличная.
.. Короче, г р у з вам отдадут без лишних вопросов и без малейших возражений. А вот дальше придется поработать…
Она достала из сумочку карту, самую обыкновенную карту, расстелила перед Мазуром. Он придвинулся. Выхватил взглядом парочку знакомых названий — ага, восточная часть Ньянгаталы…
— Вот это — прииски, — показала пальцем Олеся. — Вы туда полетите на легком самолете, где не будет никого, кроме вас и пилота, и обратно полетите так же. Пилот — наш человек. Впрочем… — она улыбнулась невинно и светло, — впрочем, он не более чем пешка, и его сохранность в случае чего тебя не обязана волновать… Понимаешь? О н е м ты как раз не обязан заботиться, а вот сумку с алмазами, сам понимаешь, следует беречь, как зеницу ока… Итак, это — прииски. Это — Маджили. Второй по величине город страны, порт и так далее… Там вас будет ждать другой самолет, наш, на котором вы немедленно улетите прямехонько в Европу… — она замолчала, улыбаясь с загадочным видом.
— Ага, — сказал Мазур, — исходя из того, что приличные деньги не платят за красивые глаза, меж приисками и Маджили что-то непременно должно произойти?
— Ну разумеется, — сказала Олеся, глазом не моргнув. — Вы должны исчезнуть, раствориться в воздухе — вы все, самолет, камешки… Концы в воду, то есть в джунгли. Сначала мы думали, что имеет смысл сделать вас примитивными аферистами, которые всех обманули и потихоньку удрали с камешками, так всем и объявить…