— Но вы уж смотрите, сэр, если это какой-то криминал, я тут совершенно ни при чем и опишу вас полиции в точности…
— Нет там никакой полиции, — сказал Мазур убедительно.
Абориген поежился:
— Ага, все вы мягко стелете… Знаю я, чем такие делишки пахнут. Оглянуться не успеешь, как защелкнут браслетики, и пойдешь сообщником по делу о порошочке…
— Друг мой, — сказал Мазур терпеливо, — посмотрите только на мое честное, открытое лицо. Я похож на гангстера?
— Сколько я повидал таких, которые нисколечко не похожи…
— Денежки взяли? — ласково спросил Мазур.
— Ну…
— Вот и работайте. Говорю вам, никакого криминала… кроме самого мелкого. Я всего-навсего хочу посчитать ребра этому субъекту за то, что лез к моей девочке, — а это, согласитесь, не такое уж большое прегрешение, чтобы полиция встала на ноги… Итак?
Тяжко вздохнув, нахлобучив на нос белую кепочку, абориген перешел неширокую улочку, свернул направо и пошел к неказистому белому домику, рядом с которым размещался лодочный ангар из рифленого железа.
.. Итак?
Тяжко вздохнув, нахлобучив на нос белую кепочку, абориген перешел неширокую улочку, свернул направо и пошел к неказистому белому домику, рядом с которым размещался лодочный ангар из рифленого железа.
— Ходу! — распорядился Мазур.
Они с Анкой быстрым шагом прошли с полквартала, поднялись по склону, застроенному небогатыми домишками, заняли неплохой наблюдательный пункт на пустыре за лохматой финиковой пальмой. Ангар и домик оттуда неплохо просматривались.
Тянулись минуты, а абориген все не появлялся, и это настораживало — не столь уж сложную задачу ему поручили, всего-то-навсего передать хозяину, что некий господин, прекрасно известный ему по имени, ждет там-то и там-то…
— Вот он, — сказала Анка.
Абориген наконец-то объявился на улице, под жарким солнышком. Выглядел он уныло и пришибленно. Тревожно озираясь, сделал несколько шагов, с напряженным, прямо-таки похоронным лицом потоптался у крыльца, собрав, очевидно, всю свою решимость, побрел к тому месту, откуда Мазур с Анкой уже убрались заблаговременно, — волоча ноги, сторожко оглядываясь, крутя головой с безнадежным видом…
— Все, — сказал Мазур. — Делаем ноги. Они внутри. Его пугнули на скорую руку, чтобы сказал нам, будто внутри все чисто… Вон как тащится…
— Ага, — кивнула Анка, — вот именно. Классическая харя в темпе перевербованной плотвы… Ну, и что теперь, шеф? В принципе, нам никто не мешает уехать в аэропорт, совершенно легально взять билетики и улететь в Ньянгаталу…
— В принципе, — сказал Мазур. — А на деле, согласись, светиться не стоит.
— Кто бы спорил… Но дальше-то что?
— А дальше — здоровая наглость, — сказал Мазур. — Наглость, как известно, сестра таланта. Проще говоря, классический рывок, который никто не в силах предсказать, а значит, не в состоянии воспрепятствовать…
— И как это будет выглядеть на практике?
— Смотри и учись, — сказал Мазур небрежно. — Сейчас меня посетит озарение, а потом все пойдет, как по маслу…
Он, широко расставив ноги, словно стоял на капитанском мостике попавшего в недурную штормягу пиратского корабля — ну не с мирным же гражданским судном себя в данный момент ассоциировать?! — озирал причал, тянувшийся на изрядное расстояние, до горизонта. Вавилонское столпотворение разнообразнейших суденышек, от роскошных яхт до тех самых убогих скорлупок непонятного рода занятий.
Лично ему чертовски заманчивым представлялся выдвинутый в море Т-образный пирс, где легонько покачивалась тройка гидропланов (и еще оставалось место для доброй полдюжины) — все одной и той же марки, все одинаково окрашенные в ярко-желтый цвет с тройной синей полосой по борту и килю, с однотипной эмблемой, красовавшейся и на высоком щите у входа на пирс, где разместилось белое строеньице. Одна из многочисленных контор, организующих для богатеньких туристов воздушные круизы.
Вариант был крайне заманчивый — совершенно легально нанять самолетик, якобы поболтаться в воздухе достаточно долго, полюбоваться экзотическими видами. А потом, сунув пилоту под нос пушку, заставить взять курс на Ньянгаталу — благо до границы с оной всего-то около семидесяти миль.
К великому сожалению, отпадает. Даже при том, что он вполне мог управлять такой вот птичкой не хуже ее пилота. Какая-то система защиты от подобных угонщиков, несомненно, должна существовать, это азбука. Можно оказаться в ситуации, когда не сможешь влиять на события, а против тебя будут играть по неведомым правилам — и влипнешь в серьезные неприятности.
Можно оказаться в ситуации, когда не сможешь влиять на события, а против тебя будут играть по неведомым правилам — и влипнешь в серьезные неприятности. Так что — отпадает…
— Пошли, — сказал он решительно.
— Куда?
— В рифму… — хмыкнул Мазур, — а точнее, ловить озарение и удачу, которые просто обязаны подворачиваться таким, как мы, иначе и жить незачем…
И первым стал спускаться по неширокой улочке с видом человека, прекрасно знающего конечную цель маршрута. Анка поневоле двинулась следом. Ленивой походочкой двинулись по нагретому бетонному причалу — ничем не примечательная парочка, терявшаяся в здешнем многолюдстве. Вот отличная яхта, моторы, надо полагать, роллс-ройсовские — но, судя по ее размерам и роскошному виду, на борту чертова уйма народу, а значит, не стоит и связываться. Куча народу особой опасности не представляет, но там наверняка мощная рация, которую предстояло бы еще найти и обезвредить радиста…