— Кирилл!
Он подошел к Анке. И с первого взгляда опознал небольшой блестящий предмет, вынутый ею из кармана покойника. Сверкающая крохотулька с гибкой антенной, размеренно мигает крохотная красная лампочка, на боку красуется единственный рычажок… С такой моделью он еще не сталкивался, но все они, в общем, были на одно лицо — простейшие приборчики, предназначенные для одной-единственной функции — прилежно посылать радиосигнал.
Радиомаяк.
Радиомаяк. Еще одна деталька из приисковой системы безопасности, за десятилетия отлаженной до подобия механизма швейцарских часов. Сидящий где-то за пару сотен километров перед экраном oператор уже давным-давно отметил и изменение установленного маршрута, и то, что в данный конкретный момент маячок не движется. А поскольку самолет неподвижно замереть в воздухе не может, у любого догадок будет всего две: самолет на земле, либо мирно приземлился, либо н а в е р н у л с я. Других вариантов нет. В обоих случаях тревога будет поднята моментально. Она уже поднята, ручаться можно.
«Чертов президент, — подумал Мазур. — Чертова Олеся». Ни словечком никто не вякнул о системе предосторожностей… а впрочем, откуда ш и ш к а м знать детали? Крупное начальство не опускается до скрупулезного изучения мелких подробностей, великодушно оставляя это мелкоте вроде Мазура с Анкой. Начальство мыслит глобально, в детали не вникает, алмазы считает не каратами, а килограммами, войной руководит по глобусу…
Маячок прилежно мигал. Мазур взял его за конец антенны, словно дохлую мышь, размахнулся и грохнул об стену. Коробочка выдержала. Тогда Мазур положил ее на пол и в два счета раздолбал прикладом тевтонского автомата. Кранты пришли маячку.
— А смысл? — спросила Анка.
— А пусть голову поломают, что означает полное разрушение маячка после его долгой неподвижности, — сказал Мазур. — Чем больше подбросим им загадок, тем лучше. Черт их знает, как они будут реагировать. Я на их месте выслал бы к месту падения — или посадки — ребяток порасторопнее. Точно так и они могут поступить — все-таки два кило алмазов, знаешь ли. Взвыл купец Бабкин, жалко ему, видите ли, шубы… Эх, ты…
— А что?
— Я-то полагал, что ты бросишься в хвост, на лейтенанта.
— А я почему-то решила по твоему поведению, что это ты на него кинешься, а мне оставляешь капитана… Нотацию намерен читать или как?
— Или как, — сказал Мазур. — Совершенно некого тут винить. Когда импровизируешь, вечно получаются накладки… Ладно. Определяться пора.
Он достал свой прибор, благодаря прочному корпусу уцелевший посреди всех кувырканий (и именно он, такое подозрение, и оставил на ребрах у Мазура синяк, оказавшись меж ними и чем-то твердым), принялся привычно нажимать кнопки, перемещая участки карты. Анка заглядывала ему через плечо.
— А вообще, не так уж и плохо, — сказала она, пожимая плечами.
Мазур задумчиво кивнул. В самом деле, из-за всех махаловок и посадки наобум самолет не так уж и уклонился от расчетной точки — слишком быстро все произошло. Не полсотни километров топать до п е р с п е к т и в н о г о городка, а чуть более сотни. Только и всего. Оружия, патронов и прочего снаряжения у них полно. Вокруг — не пустыня Калахари и не зеленый ад джунглей. Места дикие и не лишенные многочисленных опасностей, но бывало и хуже…
Глядя на черную точку с надписью Инкомати, он весьма даже меланхолично покачал головой. Городок Инкомати для здешней глуши — светоч цивилизации: тысяч двадцать жителей, рудники, туристические конторы, и, что главное, железнодорожное сообщение с конечным пунктом их маршрута. Вот только условия игры чуточку изменились. Искать теперь будут не троих, а пятерых, в том числе двух бравых офицеров. В подобных случаях любая серьезная, уважающая себя контора землю роет на три аршина вглубь, чтобы отыскать своих ребят или, по крайней мере, как следует за них отплатить. А «алмазный спецназ» — шарага внушительная. И неизвестно, какие у них разработаны планы на такой вот случай — не было времени изучать еще и это.
..
— Ладно, — сказал он решительно. — Переодеваемся в темпе и делаем отсюда ноги. Мало ли что. Какие-нибудь черти типа партизан могли видеть, как падал самолет, еще припрутся из любопытства или промышлять насчет трофеев…
Они принялись за дело. Через несколько минут это были совсем другие люди — одежда цвета хаки полувоенного фасона, высокие ботинки с толстой подошвой, надежно предохраняющей от печальной участи вещего Олега, два компактных рюкзака, итальянские автоматы, ножи, даже парочка гранат, и, главное, закатанные в пластик карточки, весьма убедительные документы на чужие имена. Сотрудники Лесного корпуса — нечто вроде военизированных лесничих, боровшихся с браконьерами в трех заповедниках Ньянгаталы. Заповедники, правда, расположены далековато отсюда, но объяснение заготовлено: служебная командировка, о сути которой ввиду специфики корпуса не следует особенно распространяться. Документы надежные, в случае чего в столице найдется ответственное лицо, готовое подтвердить, что данные субъекты — те, за кого себя выдают, и находятся вне всяких подозрений…