Без пяти минут маг оборвал на полуслове пылкие излияния и замолчал, собираясь с мыслями. Так я и думала — сейчас начнутся неприятности. И чем дольше он молчит, тем неприятности крупнее. Чувствую, нутром, сердцем, поджилками, желудком и чем там еще полагается ощущать приближение чего-то не очень хорошего. Вот только оно мне надо? Ну хотя бы узнаю, в чем я опять провинилась. Оказалось, что во всем виноват пропавший королевич.
Королевич Елисей, единственный престолонаследник нашей страны, совсем недавно справил совершеннолетие. Умом юного королевского отрока Бог не обделил, а если и обделил, то всестороннее образование сделало свое дело и сокрыло все огрехи природы. Вдалбливаемые чуть ли не с младенчества науки на всю жизнь наложили отпечаток неподдельной скуки на чело королевича, мечтавшего о дальних странствиях и заморских странах. О геройских подвигах он старался вообще не мечтать, потому что чересчур высокое положение мало способствовало совершению таковых. Помимо общеобразовательной программы королевич также получил полный набор скучных правил этикета, необходимые навыки владения разными видами оружия (в первую очередь мечом и луком) и культурно-массовое общение, сводившееся в основном к умелому обсуждению талантливых и не очень гениев. Владение несколькими иностранными языками, в основном тех стран, которые входят в Соединенное Государство, даже не обсуждалось. Если сложить все это вместе, то можно сделать вывод, что королевич знал понемногу всего и ничего конкретного — стандартный побочный эффект чрезмерного пичканья знаниями. Это как при обжорстве — сколько в себя еды не впихивай, а все равно больше, чем организму требуется, не усвоится, остальное выводится наружу естественными путями. Никаких экстраординарных и выдающихся способностей у Елисея за годы детства и отрочества также не обнаружилось.
И вот пару месяцев назад вздумалось королевичу жениться. Скорее всего, это даже не ему вздумалось, а его венценосным родителям, потому что положено так у королей — отметил совершеннолетие и почти сразу свадьба.
Скорее всего, это даже не ему вздумалось, а его венценосным родителям, потому что положено так у королей — отметил совершеннолетие и почти сразу свадьба. Пока еще ни в одной стране не было отступления от этого твердого правила, и наша — не исключение. Все как у всех, даже похвастаться нечем.
Покопались король с королевой по соседним государствам и отобрали несколько претенденток на роль будущей невесты их единственного отпрыска. Кстати, почему наследник у ныне царствующей королевской четы всего один, занимало нездоровые умы слишком многих, а предположений по этому поводу выдвигалось еще больше — от самых грязных до самых возвышенных. Но факт оставался фактом — наследников не прибавлялось, и вполне естественно, что Елисея оберегают как единственную сокровищницу расстанских наследственных признаков.
Внимательно изучив анкеты всех предложенных принцесс и царевен, с подробным описанием привычек, особенностей характера, полным медицинским анамнезом и прилагающимся приданым, королевич оказался на распутье. Невест всего было четыре. Число какое-то нехорошее, четное. Лучше бы одну добавили до пяти или убрали до трех. Но никто не обратил на подобную ерунду внимания. А зря. Все в мире имеет свой скрытый смысл, и числа тоже.
Первой претенденткой была пятнадцатилетняя Марица Франтван Горель Праштвальдская, шестая и единственная незамужняя дочь короля Праштвальда, государства, расположенного у восточного побережья океана. За нее давали неплохое приданое, в основном золотом, она имела сносное здоровье, мягкий характер и была без вредных привычек. Что имелось в виду под понятием вредные привычки, сказать сложно, но вряд ли хоть один сюзерен напишет, что его дочь пьет, курит и неблагопристойно выражается. И возраст непонятный — пятнадцать лет. Ни туда, ни сюда. В таком возрасте, кроме капризного характера и юношеских прыщей, смотреть вообще не на что. Позариться на такое мог разве только любитель острых ощущений.
Следующей кандидатурой оказалась двадцатилетняя Амандра Звон Стравская, наследница престола Стравии, крохотной страны, затерявшейся где-то на юго-востоке возле Центрального Горного Хребта. Что она из себя представляет, написано было крайне скудно. То ли сказать о ней было вообще нечего, то ли король Стравии не пожелал распространяться относительно реального положения дел. Из приданого за этой непонятной принцессой числилась только пара столовых сервизов на пятьдесят персон да табун лошадей. Кому такое богатство вообще нужно — неизвестно.
Третья невеста была из Фарландии, богатой страны, где основным видом деятельности было виноделие. Почти вся территория этого южного государства была усажена виноградниками и сахарным тростником. Хорошие вина всегда ценились дорого, а плохих оттуда никогда и не завозили, своих хватает. Принцесса была олицетворением красоты и изящества (если верить анкетным данным), но с небольшим сдвигом. Она была помешана на собаках. В прямом смысле. Любая шавка с ее стороны удостаивалась гораздо большей чести и почитания, нежели всякая знать и принцы крови. Дворец и покои кишмя кишели разнопородными и разномастными бобиками, шастающими под ногами и разваливающимися в самых неподходящих местах, вплоть до королевского трона. Тот, кому судьба преподнесет такое счастье в виде жены, обречен выдерживать постоянное подчинение командам и собачьим стандартам.