— За тебя! — выдал «гениальную» идею королевич.
— Значит, за меня только пить и остается, да? — прищурилась я.
— Опять ей не нравится, — возмутился Виктор. — Тогда за любовь. С ней, говорят, всегда приятно шагать по жизни.
Идея мне не очень понравилась.
— Ну ее к лешему, эту любовь, — махнула я рукой, ощущая какой-то подозрительный шум в голове, но продолжая стойко держаться. — От нее одни неприятности.
— Эт-то точно, — поддержал меня советник, откусывая от общего, в единственном экземпляре покоившегося на тарелке бутерброда с сыром, украшенного какой-то зеленью. Причем откусывали от него уже не один раз, и все время с новой стороны, поэтому данный шедевр кулинарного искусства больше напоминал обглоданное солнышко.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Елисей. — Давай рассказывай. Что ты от нас скрываешь?
— Отстань. Ничего я не скрываю.
— Кажется, наша ведьмочка влюбилась, — высказал пьяное предположение Виктор. — Интересно, в кого же?
Я опустошила второй бокал и уже собралась высказать все, что я думаю по поводу любви вообще, и своей в частности, но тут у меня в голове будто что-то вспыхнуло, окатило горячей волной сверху донизу, и я медленно стала оседать на пол. Ноги упорно не хотели меня слушаться. Воздуха катастрофически не хватало.
Вмиг протрезвевшие пьяницы бросились ко мне.
— Елисей, открой быстро окна! — крикнул Виктор, подхватывая меня на руки. — Вот черт! Нам Александр промывание кишечника через мозг сделает. Алена, ты меня слышишь?
Меня встряхнули, вызвав новый приступ удушья и горячую вспышку в голове. Я застонала, пытаясь сделать хоть один нормальный вдох, но живительный воздух предательски застревал где-то на полпути к легким. Как же дышать хочется…
Холодный мокрый ветер ударил в лицо, Виктор пытался расстегнуть мне ворот. В обычном состоянии я бы точно его загрызла за такую фамильярность, но сейчас мне было абсолютно все равно, как креветке в кипящей кастрюле. И почему я сознание не теряю, интересно? Мне все-таки удалось протолкнуть внутрь себя небольшую порцию воздуха.
— Я за магистром, — крикнул Елисей, убегая наверх со скоростью пьяного альбатроса.
— Алена! — снова воззвал ко мне советник, совершенно не представляя, что со мной делать дальше. — Ну прости нас, идиотов! Только не умирай!
Слышать такое было забавно. Если бы мне не было так мерзко! Я даже пошевелиться толком не могла.
На улице сквозь шум дождя послышался стук копыт, а сверху по лестнице топот ног.
— Вам что — жарко, все окна пооткрывали? — снимая мокрый плащ, спросил Кащей, но тут его взору предстала во всем своем великолепии картина маслом, точнее вином — «Допились».
— Вам что — жарко, все окна пооткрывали? — снимая мокрый плащ, спросил Кащей, но тут его взору предстала во всем своем великолепии картина маслом, точнее вином — «Допились». Опрокинутые кресла и осколки разбитого бокала добавляли красочности и живописности.
— Что тут произошло?! Алена, что с тобой?!
— Ей плохо, — выдавил из себя Виктор, стараясь не встречаться с князем глазами, а еще больше — вообще не дышать в его сторону.
— Это я вижу, — прорычал князь, отбирая меня у советника.
Наверное, этого не следовало делать, потому что сознание тут же определилось с выбором, и явно не в мою пользу. Ну и не надо, пусть мужчины сами разбираются.
В до боли знакомое тело мое сознание возвращалось не то чтобы с трудом, а как-то вяло и неохотно, ему было лень. Ощущение не из приятных, если честно. Я постаралась ускорить процесс воссоединения двух моих законных половинок и пошевелилась.
— Алена, ты меня слышишь? — откуда-то издалека донесся голос князя.
Слышу вроде, а толку-то? Как же мне плохо… Такое впечатление, что по мне скакали бешеные зайцы. Все мое несчастное тельце болело, в желудке поселился злобный ежик, которому геморрой покоя не дает, а на груди лежал верстовой камень, намертво вросший в грудную клетку. Про голову я вообще молчу, лучше бы ее не было.
Я с трудом разлепила веки, и по глазам резанул яркий свет. Я непроизвольно зажмурилась. Изверги! Давайте теперь еще пытки световые устроим.
— Магистр, она приходит в себя.
— Вот и хорошо, — услышала я голос Учителя. — Вот угораздило-то.
— Ну кто же знал… — виновато отозвался королевич, который вместе с советником со скорбным видом топтались у двери. — Она и выпила-то всего ничего.
— Вот и получили потрясающую реакцию, — проворчал маг. — Сколько говорить можно, что сейчас ее организм непредсказуем. Головы бы вам поотрывать — чуть девчонку не угробили.
— Я займусь этим, — мрачно пообещал князь.
Я представила королевича и советника без верхней части организма и пришла к выводу, что с головами они выглядят более симпатично. Пока молчат, по крайней мере.
От двери послышалось сопение, которое, наверное, должно было означать полное раскаяние и покорность дальнейшей судьбе. Да, не завидую я им. Кащей Бессмертный в гневе, ищите пятый угол.
Я наконец собралась с силами и открыла глаза, стараясь не смотреть в сторону зажженных свечей. Уж не знаю, что эти двое (я имею в виду князя и Учителя) со мной делали, но постепенно вместе с сознанием ко мне возвращались силы. Конечно, не в том объеме, в каком хотелось бы, но пошевелить конечностями я вполне была в состоянии, что и попыталась тут же продемонстрировать.