Я с трудом вернула челюсть на место и ощутила себя недобитой мухой на подоконнике, которая получила удар газетой. Даже если сам князь не выдвинул бы мне официального обвинения, магический сыск не стал бы церемониться, это точно.
Посадили бы как миленькую и разбираться бы не стали. И протекция королевича не поможет.
— Вот черти! — непроизвольно вырвалось у меня. — Больше никогда не буду делать добрые дела, от них один вред!
Виктор поперхнулся, видимо приняв мою угрозу на свой счет.
— И чем мне это грозит? — кисло спросила я.
— Виктор, объясни Алене, во что она вляпалась по доброте душевной, — попросил Кащей советника. — У тебя это лучше получится.
Виктор прокашлялся и откинулся на спинку стула.
— Во-первых, сокрытие политически важной информации от властей. Это касается королевича. Во-вторых, нарушение границы другого государства, тем более в данный момент являющегося не совсем дружественным Расстании. В-третьих, незаконное проникновение в замок правителя Трехгории и угрозы в его адрес. В-четвертых, использование запрещенных видов магии.
При произнесении этой речи у советника был такой вид, что мне захотелось исчезнуть с лица земли и больше никогда на ней не появляться. Каждое слово Виктора капало на мозги, как раскаленное железо на воск. Вот уж действительно, вляпалась так вляпалась! Интересно, мне хватит одной жизни, чтобы отсидеть за все мои прегрешения?
— А тебе-то зачем это надо? — спросила я у Кащея. — Ну в смысле выдал бы меня им, и дело с концом.
— Чтобы досадить расстанскому сыску.
— В смысле?
— В прямом.
Я недоуменно посмотрела на него, но так и не дождалась пояснений.
Вяло ковыряясь вилкой в тарелке, мы с моей головой не в состоянии были поверить в реальность происходящего. Я — политическая преступница. Докатилась! Мало мне социального статуса Бабы-яги было? Сидела бы спокойно в своем лесу и в ус не дула, так нет, на приключения потянуло. И что теперь делать? Не оставаться же навсегда в Кащеевом замке? Все равно возвращаться придется рано или поздно.
— Расслабься, Алена, — прервал мои невеселые размышления князь. — Мы с тобой в равном положении.
— Разве? — усомнилась я.
— Конечно. Меня тоже обвиняют во всех смертных грехах.
— Ну да. Черная магия, человеческие жертвоприношения, оживление мертвецов…
Я постаралась улыбнуться, но улыбка больше смахивала как раз на оскал последнего.
— И это далеко не полный список, — уверил меня Кащей.
— Теперь еще и принцессу на твою голову списали, — добавил Виктор. — А ты и вовсе новые проблемы себе наживаешь.
— И до каких пор ты будешь меня тут терпеть? — Моя судьба еще продолжала меня волновать, хотя подгадила она мне изрядно.
— Пока все не образуется, — ответил Кащей и, помолчав немного, добавил: — Или пока не закончится.
— Чем?
— Хотелось бы мне самому это знать.
Мы надолго замолчали, думая каждый о своем. Не знаю, какие мысли бродили в голове Кащея, но меня не оставляло ощущение скрытой опасности. Что это такое и с чем связано, я понять не могла. Где-то в глубинах подсознания плавало чувство, что моя злодейка-судьба еще не исчерпала всех уготованных мне сюрпризов и очень скоро коварно подложит очередную свинью, а то и целый свинарник с многочисленным потомством. Ну что же, дорогая, давай посмотрим, кто кого еще одолеет! Я-то точно не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока ты нанесешь первый удар.
Ну что же, дорогая, давай посмотрим, кто кого еще одолеет! Я-то точно не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока ты нанесешь первый удар.
— Что ты задумала? — подозрительно спросил Кащей, глядя на меня поверх бокала.
— Ничего, — невинно похлопала я ресницами.
— Так я тебе и поверил.
Я пожала плечами. Да и пожалуйста, не верь. Не больно-то и хотелось. Я тебе тоже не сильно доверяю, хоть ты и проявил ко мне больше понимания и сочувствия, чем родная Расстания. Только еще неизвестно, зачем тебе это надо.
— Я вас покину, если вы не возражаете, — поднимаясь из-за стола, сказал Виктор. — Мне еще нужно просмотреть кое-какие документы.
— Но ты же ничего не поел? — не удержалась я от ехидного замечания.
— Ты печешься о моем здоровье или о скорой смерти? — прошипел Виктор.
— Умереть на голодный желудок перед богато накрытым столом как-то глупо, — выдала я.
— Александр? — обратился Виктор уже к князю, ища у него поддержки.
Кащей молча кивнул, и советник удалился с максимальной поспешностью, оставив нас одних. Однако тарелку с бутербродами прихватить не забыл.
— Тебе еще перевязку делать, — резко сменила я щекотливую тему разговора, поднимаясь из-за стола.
— Ну уж нет! — Кащей тоже поднялся, но при моих словах протестующее поднял руки.
— Что?! — Мое целительское самолюбие ущемленно возмутилось, и я медленно стала приближаться к князю. — Я что, зря старалась?! Душу вкладывала?
— Вот именно поэтому, — попятился от меня Александр. — Носить на правом плече кусок души злобной Бабы-яги? Нет уж, увольте.
— Зато будет на что с удовольствием поплевать. Не паясничай. — У меня непроизвольно сжались кулаки, и желание побить его стало почти непреодолимым. — Или ты просто боишься?
— С какой стати я должен тебя бояться? Послушай, это не смешно, — воззвал к моему благоразумию Кащей, даже не подозревая, что этого благоразумия у меня отродясь не бывало.