Струится поток эманаций, источаемый огромным неподвижным телом.
Толпа медленно движется вдоль фигуры, распростертой на подиуме. Подиум застелен бархатным покрывалом — разумеется, угольно-черным. Паломники тянут раскрытые ладони навстречу потоку магической энергии, стараются уловить, ощутить, ощупать волны благодати, источаемой Павшим. Многие на выходе проводят кистью руки, омытой невидимыми волнами силы, по лицу, некоторые плачут.
— Жрецы одели на него перчатки, — почему-то вслух произнес Джегед.
— Он прекрасен! — шепнула Инига.
— Жаль, что одели перчатки, ты не видишь его рук. Они великолепны.
— О…
Пройдя в толпе богомольцев вдоль длинного подиума, Джегед увлек очарованную девушку в сторону — там у стены стояли служители в черных мантиях.
— Я — Джегед из башни Скарлока, — назвался маг. — Мы с невестой хотели бы предаться молитвенному бдению подле Павшего.
Один из жрецов поклонился и жестом пригласил следовать за ним. Привел в небольшую келью. Крошечное помещение было квадратной формы, около четырех шагов в длину и ширину. Справа от входа — каменная скамья, напротив — журчит тоненькая струйка, вода из отверстия в стене стекает на пол, растекается в крошечном бассейне и уходит в пол.
— Да будет благословен ваш брак, мои господа, — поклонился жрец, — во имя Павшего.
Джегед усадил девушку, затем с лязгом опустился рядом. Здесь им позволено молиться без помех — у владетельных сеньоров имеются привилегии. Журчала вода, Джегед тихонько бормотал заклинания, Инига молчала, прислушиваясь к собственным ощущениям. Никогда не приключалось с ней подобного.
* * *
Прошло не менее двух часов, прежде чем Джегед закончил обновлять магию доспехов. Наконец он решил, что готов — медленно провел ладонями по испещренной мелкими царапинами и вмятинами поверхности. Каждая отметка — память о приключении… Джегед закрыл глаза и прислушался к эманациям, которые обтекали его и отражались от лат. Сталь под руками казалась несокрушимой, а палица налилась тяжестью — невесомой, но притом и вполне осязаемой.
— Инига…
Девушка с трудом оторвала взгляд от тонкой струйки, бегущей из отверстия в противоположной стене.
— Инига, нам пора.
— Но?..
— Милая, нас ждут друзья. Годвин и твой несносный кузен. Пора уходить.
— Джегед, — взгляд Иниги постепенно приобрел осмысленное выражение, — ты обещаешь, что мы возвратимся сюда?
— И неоднократно! — посулил Джегед, подавая руку. — Я бываю здесь никак не реже двух раз в год. Отныне мы станем приходить к Павшему вместе.
Инига оперлась на предложенную ладонь и с трудом поднялась. Сделала два шага и подставила пальцы под звонкую струйку.
— Эта вода имеет какое-то отношение к эманациям Павшего? Я ничего не чувствую.
— Это обычная вода. Ты можешь напиться или умыться.
Инига последовала совету и подставила ладони, сложенные лодочкой, под струю. Сделала несколько глотков, ополоснула горящие щеки.
— Джегед!
— Да, милая?
— Спасибо, что привел меня сюда. Это невероятно, но прежде я не понимала, как люблю тебя. Я никогда бы не познала свою душу, когда б не Павший.
— Да, Инига. Теперь ты знаешь то же, что и я. Но нам пора.
У коновязи Джегеда поджидала толпа храмовых служителей во главе с толстым благообразным стариком.
Теперь ты знаешь то же, что и я. Но нам пора.
У коновязи Джегеда поджидала толпа храмовых служителей во главе с толстым благообразным стариком.
— Прошу прощения, добрый господин, — начал почтенный старец, — если отниму толику вашего времени… но конь! Это необычайное, совершенно чудесное животное!
— Разбойник чересчур чувствителен к эманациям Павшего, — кивнул Джегед.
— Воистину, чудо природы. Почему вы называете удивительного зверя обидным именем?
— Вам, разумеется, ничего не говорит имя господина Тремлака? Я так и думал. Впрочем, я должен был сказать «имя покойного господина Тремлака». Этот человек был разбойником, довольно известным на севере. Совет Марвока поручил мне избавить округу от этого негодного человека. Конь — трофей. Прежде удивительный зверь носил скверного всадника.
— Чудны дела Павшего, — пробормотал старик, — не могли бы вы, мой добрый господин, уступить это чудесное животное храму?
— Пожалуй, я бы подарил коня храму. — Джегед сделал ударение на слове «подарил». — А скажите, кто распоряжается этими славными юношами в желтых плащах? Кто вправе отдавать им приказы?
Священнику не хотелось менять тему, но перечить щедрому Джегеду он не мог — и ответил:
— Молодые люди — послушники при храме Павшего. Но…
— То есть если вы прикажете им отправиться, скажем, на северную границу… или на восток…
— Обычно они получают поручения из канцелярии его величества, — старик нервно погладил окладистую бороду, — однако я бы хотел…
— Конь ваш, — кивнул Джегед. — Примите этот скромный подарок от моего имени и имени моей невесты.
— Ах, добрый господин Джегед! — всплеснул руками старый жрец. — Мы все станем молить Павшего о том, чтобы ваш с госпожой Инигой брак был счастливым!
— Польщен. Мы с госпожой Инигой тронуты вашими словами. Не помогут ли эти люди нам с поклажей? Вьюки придется перенести на оставшихся коней.
— Мой добрый господин Джегед! — с чувством произнес бородатый жрец. — Примите и вы подарок храма. Мы подобрали лошадь… братья, смыслящие в верховой езде, уверили меня, что конь хорош.