В воротах окликнули стражники:
— Что в порту? Что дымит?
— Колдун! — выдохнул Джегед. — Какой-то безумный колдун напал на купцов! Во имя Павшего, неудачный день, чтобы нанять посудину!
Офицер стражи окинул взглядом беглецов, отметил закопченный плащ Джегеда и кровь на лице растрепанной Иниги. Вероятно, он решил, что нет смысла задерживать перепуганных людей, среди которых женщина и подросток — тем более что в порту все еще громыхало и поднимались новые дымные столбы. Выходило, что эти — не участники заварухи.
Когда четверка с Разбойником в поводу удалялась к центру города, скакавший последним Годвин услышал, что начальник распорядился: вызвать подкрепление и отправить часть караула на пристань…
Ближе к центральной площади Джегед свернул в переулок, чтобы перевести дух. Здесь, вдали от грохота и дыма, спешка могла показаться подозрительной. Должно быть, казнь все еще продолжалась, людей на улицах оказалось немного. Вероятно, разошлись те, кому надоело, да, быть может, самые впечатлительные. Хотя последнее вряд ли. В таких городах, как Пенова, народ привычен к подобным зрелищам. Кому претит картина отправления правосудия — тот вовсе не ходит на площадь в такие дни.
— Мне кто-нибудь объяснит, что вы устроили в порту? — снова начал Годвин. — Неудача, я верно догадываюсь?
— Как сказать, — вздохнул Джегед. — Кое-что мы узнали. Теперь нам лучше покинуть Пенову.
— Всегда, если без меня, заканчивается неудачей, — наставительно молвил Годвин. — Так что у вас стряслось?
— Мы прихватили парня, — объяснил Джегед, — но он отказался отвечать.
— А что такое Абенетмор? — Мороган, как всегда, не остался в стороне и тоже встрял в разговор.
— Скорее всего это ничего не означает. Теперь я думаю, что это слово — «замок». Оно заключает заклинание, вплетенное в цепочку на шее. Когда парень в желтом сказал «Абенетмор», цепочка стала быстро сокращаться и душить его. Понимаешь, Годвин? Он решил убить себя, лишь бы не отвечать. Мы кинулись размыкать цепочку, это оказалось непросто… втроем кое-как пересилили, но прозевали появление толстяка. Это он шум устроил, а мы удрали.
— И теперь он гонится за нами? — осторожно спросил Годвин. — Говорите уж все…
— Надеюсь, что нашего бегства он не видел, — ответил Джегед, — а количество обгорелых трупов моряков его удовлетворит. Ему должно было показаться, что эта барка нарочно встала так, чтобы устроить засаду. Теперь, если он не перебил весь экипаж, оставшихся возьмут в оборот, а нас никто не видел. Я так и планировал.
— Джегед, — снова подал голос Мороган, — а ведь ты подставил моряков? И человек в желтом из-за нас удавился.
— И что с того? — Маг пожал плечами.
— Тебе не жаль?
— Мне жаль, что молодец в желтом не назвал мне имя хозяина. Его бы я все равно прикончил, он мой враг. Остальных убил не я.
— Однако из-за тебя! Тебя не будет мучить совесть?
— Мороган, прекрати, — отрезала Инига.
— Или забыл, как собирался убить меня? Может, хоть теперь определишься, на чьей ты стороне?
— Я не думал…
— Послушай меня, парень, — отрезал Джегед, — послушай, уясни сейчас и больше не начинай подобного разговора. Тот, кто убил Каспера, затеял эту историю. Все остальные смерти — последствия убийства моего брата. Я делаю только то, что должен делать. Ты тоже, и Инига. И Годвин, поскольку он мой друг и не может остаться в стороне. Все! Не спорь! Все смерти — вина того, кто начал… А теперь — за мной, мы покидаем Пенову.
Джегед отвернулся от парнишки, который собирался затеять диспут. Позади Годвин терпеливо объяснял:
— Представь себе, ты видишь, как некто бросает с горы маленький камешек. Этот камешек сдвигает другие, те — еще и еще… И вот с горы сходит лавина и убивает твоего брата, потом еще кого-то… много людей. Если ты не найдешь того, кто бросил маленький камень, он сможет сделать это снова — так что рано или поздно обрушит камни тебе на голову.
— Годвин, но я не о том!..
— О том, парень. Просто постарайся понять. Что ты сделаешь с таким уродом, когда поймаешь? Убьешь его за то, что он бросил маленький камень? Убьешь за один-единственный маленький камень? Малюсенький? Или за последствия? Это я о парнишке в светлом плаще. Он, может, и ни при чем в этой истории, но свои маленькие камешки кидает, не сомневайся.
— А моряки?
— А моряков убили не мы. Их засыпало лавиной. Мы найдем того, кто бросил первый камень. Пойми. Того, кто бросил самый-самый первый камешек.
7
Когда четверка покидала Пенову, уже вечерело. Джегед был недоволен, в такое время путники обычно стремятся в город, под защиту стен и под кров постоялых дворов — так что уезжающие могут показаться подозрительными. Но, Павший милостив, стража не обратила на всадников внимания. Должно быть, новости о происшествии в порту еще не достигли северных ворот, во всяком случае, разговоры встречных и попутчиков, какие маг расслышал по дороге, касались казни — оказывается, злодей Эйзель не продержался трех часов. Толпа была недовольна, в растяпу палача даже швыряли камнями… и судья распорядился доставить из тюрьмы еще парочку осужденных. Эти были приговорены к наказанию кнутом, одному двадцать ударов, другому — двадцать пять. Раздосадованный палач сорвал злость на этих двоих, бил сильно, и тот, что получил двадцатку, скончался на помосте. А тот, которому досталось больше, сдюжил — во всяком случае, тюремный маг-знахарь заверил, что в камеру его доставят живым. Этот курьез вызвал смех толпы и кое-как примирил зрителей с преждевременной кончиной душегуба Эйзеля.