— Разумеется.
— Вот как?
— Старик заговаривается, его не беспокоят дела живых, он озабочен лишь тем, как бы выдать замуж внучку.
Если я правильно понимаю, она — единственная наследница по прямой линии, а жениха нет. Видел, как глядит на нас здешняя дворня? Угождают будущему лорду… И трактирщик, что угощал нас обедом — помнишь? Он был уверен, что я еду свататься к Иниге. Потому и удивился, когда услыхал, что цель визита — иные дела.
— А, да, верно… Теперь я понимаю. Будущий лорд… Но ты ведь не собирался свататься, верно?
— Пока ехали, не собирался, я и не знал, что встречу здесь такую, — признал Джегед. Потом улыбнулся. — Но теперь все изменилось! Инига — необычная девушка.
Годвин порывисто оглянулся, скорее по привычке, потом ухватил приятеля за рукав, притянул и зашептал на ухо:
— Джегед, будь осторожен! Тебя околдовали! С девкой точно что-то не в порядке!
— С чего ты взял? — Маг удивился.
— Нет, ты не отмахивайся, послушай! — Годвин был настроен весьма серьезно. — Хоть ты и старше меня, но в бабах я разбираюсь в сто раз лучше. Я их вижу насквозь, любой жест, любой взгляд! А Инига эта — не такая, неправильная. Нормальная девица на меня глядит и сразу тает, ни разу не было, чтобы иначе вышло! Ни разу, никогда! Даже бабы моих братьев, и те не могли устоять. Меня, пожалуй, из-за этого и спровадили из дому… Понимаешь? Если девка глядит сквозь меня, будто я окно, значит, с ней что-то не так! Джегед, я не шучу, чего ты скалишься?
— Годвин, все в порядке. — Колдун в самом деле улыбнулся при виде озабоченности приятеля. — Дело в другом.
— В чем же? Объясни, сделай милость. — Красавец надулся. — Расскажи, чего я не знаю о бабах, удиви меня. Давай, давай!
— Не о бабах, — начал Джегед, — а о колдунах. Вспомни, мы недавно говорили, ты расспрашивал меня об эманациях, и я тебе объяснил, что человек, лишенный чувствительности к духу Павшего, для нашего брата выглядит…
— А, неполноценным выглядит! Помню!
— Я тебя и тогда попросил не обижаться, — терпеливо напомнил Джегед. — Мы же друзья, разве я тебя хоть раз чем-то оскорбил?
Годвин вздохнул, ему бы очень хотелось припомнить что-то неприятное в их отношениях, но нет — Джегед ни разу не подал повода для обиды…
— Дружище Годвин, не думай об этом, прими мир таким, каков он есть. Ты такой, я другой, что ж тут поделать? Различие не мешает нам быть вместе. Но Инигу воспитали в Серой Чайке! Она не может воспринимать человека без способностей к колдовству как ровню, просто потому… что не может! Если бы она узнала тебя получше, то непременно изменила бы свое отношение!
— Ты в самом деле так думаешь?
— Конечно! Вот я тебя хорошо знаю. А эта девушка… а еще ты привык к легким победам, вот тебе и кажется невероятным, что кто-то не тает перед тобой, будто масло.
— Хм.
— Что — хм?
— Твоя сестра отнеслась ко мне совсем иначе.
— Бедняжка Олла, — вздохнул Джегед. — У нее совсем нет магического таланта… В семье ее жалеют.
— Так ты говоришь, если бы эта гордячка узнала меня получше…
— И думать не смей! — Джегед сделал вид, что сердит.
— Что, положил глаз на Инигу? — Годвин успокоился, к нему возвратился иронический взгляд на жизнь. — Боишься соперничества.
— Нет, мне просто обидно за Оллу.
— Боишься соперничества.
— Нет, мне просто обидно за Оллу.
— Хм. А я так решил, что кажусь тебе неподходящим родичем.
— Хм.
Годвин не стал продолжать разговор, но про себя подумал: теперь ему понятно странное равнодушие приятеля к женскому полу. Бабы, лишенные колдовского дара, Джегеда не интересуют — вот в чем дело. Он способен увлечься только своей породой!
Сделав столь глубокомысленое заключение, наемник возгордился собственной проницательностью. Восхищение собой и впрямь примирило его с окружающим миром.
4
Друзья умылись и распаковали вьюки, чтобы переодеться к ужину. Джегед помалкивал — как всегда. Годвин, против обыкновения, тоже был сейчас немногословен, заново обдумывал слова приятеля об отношении колдунов к людям, лишенным магического чутья, а заодно и собственные выводы о скучной жизни Джегеда. Гордость самонадеянного красавца оказалась чувствительно задета пренебрежением Иниги, но Годвин не умел унывать. Он надел коричневую куртку, красиво расшитую золотыми узорами, повертелся перед зеркалом… вид собственного отражения вернул воину прежнюю уверенность.
Стук в дверь оповестил о приходе слуги. Старик в сером пригласил гостей следовать за ним, если они готовы.
— Что с этим кораблем? — осведомился по пути Джегед.
— Он встал ближе к берегу, и шторм усиливается, — ответил серый. — Странное дело, господа мои. Похоже, что на борту судна могущественнейший чародей, и буря — дело его рук. Чем ближе к берегу корабль, тем крепче ветер. Прислушайтесь, как завывает за окном.
Они как раз проходили мимо узкого окошка — и за толстыми мутными стеклами в самом деле бушевал ураган. Но еще более громкие звуки неслись из-за массивной двери зала. Сперва друзья услышали более высокий крик — визжала Инига, к ней присоединились низкие голоса пожилых слуг и, наконец, все перекрыл рев Сигварда:
— Призрачный Неф! Призрачный Неф! — затем раздался скрежет, какой может производить массивная мебель, если ее волокут по каменному полу… Звон, треск, грохот… Еще крики…