К счастью, Джегед не придал значения смешку невесты.
— А ты, Мороган, должен понимать, что эта история — всего лишь плод зависти. Люди, лишенные магического таланта, но наделенные живым воображением, приписывают чародеям всевозможные подлости — все по той причине, что сами занялись бы подобными штуками, будь у них возможность.
— А у нас, на севере, считают, что это чистая правда, — возразил Годвин. — Это ближе к столице, где маги сами и есть владетели, такие истории, конечно, никто не примет всерьез, а в провинции это обычное дело.
— На самом деле отпирающий амулет к поясу верности невозможно подделать или скопировать, — пояснил чародей. — А до нисхождения Павшего их делали с обычными замками, и, отправляясь в поход, кавалер увозил ключ. Уж ключ-то подделать несложно, но никому не интересны побасенки о кузнеце с фальшивым ключом, который явился утешать госпожу. А почему ты вспомнил о поясе верности?
— Я сказал над мертвым гонцом «Абенетмор» — и ничего не случилось. Ты же сам называл заколдованный ошейник поясом верности.
Джегед буркнул: «Это я ловко подметил…» — задумался… наконец изрек:
— Я думаю, для каждого такого молодца цепочка делается с собственным «замком». Конечно, это правильный подход! Иначе мы после того, как первый бритоголовый парень удавился на наших глазах, явились бы к желтым… ты кричишь: «Абенетмор!», и тут же — гора трупов! Разумеется, у каждого свое волшебное слово.
— Сколько ухищрений, — заметил Годвин, — придумали наши маги! Мороган, а как в империи с этим делом? Как добиться подобной преданности, чтобы человек умер, но не выдал тайну?
— Существуют клятвы, которых истинно благородный человек не преступит! — важно ответил мальчик.
— Фанатики встречаются везде, — бросил Джегед, — но в империи им трудней. Нет возможности умереть, произнеся слово.
— А почему вы расспрашиваете меня об империи, как и что устроено? И все подколоть норовите? — обиделся Мороган.
— Ну как же, вы ведь с нами воевать собираетесь, — ухмыльнулся Годвин, — вот мы и хотим побольше узнать об империи. Понимать противника — половина победы.
— Мой кузен не собирается воевать, — подала голос Инига. Ей тоже не понравился оборот, который приняла беседа. — Мороган, возвращайся в Серую Чайку, я буду рада. И Джегед тоже.
— Спасибо, сестрица, — юноша церемонно склонился в седле, — но я не хочу тебя обременять… и не хочу стать причиной ссоры. Джегеду я не по душе.
— Честно говоря, ты мне не мешаешь, — ответил колдун, — особенно если молчишь. Научись держать рот на замке — и добро пожаловать.
— И ты зря за него вступаешься, — заметил Годвин, — забыла, какую проповедь он мне читал? Парень убежден, что его святой долг — освободить нас из-под власти Павшего! Ему дай волю, он собственной башкой проломит земную твердь, чтобы бог суетной гордыни смог наконец спуститься в преисподнюю.
— Он никогда не видел Павшего, — неожиданно серьезным голосом заявил Джегед. — Мороган, когда ты жил в Уртахе, не ходил в мавзолей?
— Нет, это было бы слишком…
— Слишком — что?
— Не знаю, как сказать, — признался парнишка. — Я и так попал под власть Павшего, поддался соблазну.
— Ну так теперь-то ты осознал, что почем! Стало быть, войдешь в гробницу, вооруженный смирением и мудростью. Или боишься?
— Да ничего я не боюсь…
— Вот и славно, — подвел итог Джегед, — когда приедем в Уртаху, первым делом отведу тебя в мавзолей.
Или боишься?
— Да ничего я не боюсь…
— Вот и славно, — подвел итог Джегед, — когда приедем в Уртаху, первым делом отведу тебя в мавзолей. Чему бы тебе не мешало поучиться у Павшего — так это умению молчать.
* * *
В пути всадники снова разделились на пары — впереди Джегед с Инигой, позади — Годвин и Мороган. Заключал кавалькаду, как обычно, Разбойник, груженный доспехами колдуна. Дорога тянулась между распаханных полей, кое-где на склонах холмов двигались фигурки крестьян. В этом краю сев окончился. Зато дороги делались все оживленней по мере продвижения на север.
Река Уртаха текла в этом краю по причудливо изогнутому руслу, путникам уже дважды приходилось пересекать поток по мосту. Всякий раз с проезжих брали пошлину — совсем немного, зато мосты содержатся в порядке, настил ровный, доски не прогнившие. Дороги, сходящиеся к столице, неизменно в хорошем состоянии, за этим следят. Да и совсем несложно ремонтировать мосты, когда в твоем распоряжении магия, а в этом краю эманации Павшего уже достаточно ощутимы.
А по дорогам сходились в Уртаху паломники, здесь их было уже довольно много, так что сборы и пошлины давали вполне серьезные суммы. Совсем не то, что на окраине, где за состоянием и безопасностью дорог не следят вовсе — зато и наемным бойцам работа находится.
Когда в очередной раз пары всадников отдалились, Мороган подогнал лошадку, чтобы оказаться поближе к спутнику, и вполголоса спросил:
— Что это с Джегедом?
— А что с ним? — осторожно уточнил Годвин.
— Набросился на тебя, а меня совсем не ругает, хотя я с письмом сплоховал. Странно!
— Это, малый, любовь, — важно пояснил Годвин. — Джегед давно не мальчик, а вот, гляди-ка, волнуется, когда Инига рядом… а с письмом ты ничего такого страшного не сделал.