Варяг придержал коня, который все порывался обогнать Серегиного Пепла, и продолжил, немного понизив голос:
— Олег тогда к хузарскому хакану ходил…
ИСТОРИЯ ВЕЩЕГО ОЛЕГА В ВЕРСИИ ВАРЯГА УCTAXA
…Олег?князь тогда к хузарскому хакану ходил. О дорогах договариваться: кто и где их держать будет. Ране хузары все пути держали да на нашу Русь глядели гневно, что дань теперь поляне да прочие не им, а нам платят. Но когда самого хакана пече?нези щипать стали, не до старых ему обид стало. А ведь сказал ему волох еще в Киеве: не ходи, сгибнешь. За коня смерть получишь. А конь у Олега хорош был. Таких с восхода везут, а у ромеев продают за серебро по весу. Олег его от ромеев и привез. Волох сказал: смерть примешь; да рази такого, как Олег, Ирием застращаешь. Сказал: я сам ведун, сам знаю, где моя гибель бродит. Может, и знал.
С хаканом у них хорошо сладилось. Ну, Олег на радостях ему своего коня и подарил. Может, вспомнил волоховы слова, потому и отдал. И хакан его отдарил щедро: привел к наложницам своим, из тех, с кем еще не возлежал: «Выбирай, говорит, какая глянется!»
Олег и выбрал.
А девка, змея, его ночью и убила. Наши утром в шатер вошли, Олег мертвый лежит, синий весь, и девка — мертвая: жилы вскрыла. Так вот никто и не узнал, за что она его убила.
— Может, ее специально хакан научил? — предположил Серега.
Устах покачал головой:
— Хакану?то зачем? Хакану с Киевом дружить хорошо. У хузар печенежские орды — что рогатина в боку. Не до нас им. Ну, бывало, бились они и с Олегом, но ясно же, что чем друг у друга стада да табуны угонять, куда веселей ромеев за мошну щупать. Да и бились чаще по наущению тех же ромеев. А Киеву со Степью ссориться тоже не с руки. Уйдет князь с русью в поход иль в набег — а степняки уже под киевскими стенами. И девка та тож ромейкой была. Вот и смекай.
Серега подумал и спросил:
— А Игорь, он тоже с хазарами дружит?
— Игорь? Нет, — Устах качнул головой. — Игорь ни с кем не дружит.
— Почему?
— Жаден слишком. Вот слыхал, как он на ромеев первый раз ходил? Как побили его? А почему побили, слыхал? Потому что с малой дружиной пошел! А почему с малой? Да чтоб добычей не делиться! Олег войско по всей своей земле набирал. А Игорь, даже когда по второму разу на Царь?город ходил да понял уже, что одними гриднями ромеев не повоюешь, и тут извернулся. Печенегов в союзники взял. Волков степных удумал на сворку взять. Ну и купили их ромеи. Всех. Что печенегов, что Дружину Игореву. Посулили им малую дань — они и согласились. Оно ведь как: каков князь, такова и дружина. Лучше, говорят, малая дань без боя, чем большая сеча. В сече?то неизвестно, кто победит. А тут еще печенеги, того и гляди, в спину ударят за ромейское золото.
Вот Свенельд, воевода княжий, тот — молодец. И силой не обижен, и к своим щедр. У. него отроки в шелках ходят, а у Игоря гридни — в холстине. Иной раз и не поймешь: гридь или разбойник с тракта.
«Вот это точно!» — подумал Духарев, вспомнив тех, кто грабил кузнеца.
— Значит, — сказал он, — больше всех от смерти Олега получил Игорь?
Устах поскреб затылок.
— А ведь точно, — согласился он. — Стол в Киеве он получил. Только Игорь хоть и жаден, аки нурман, а все ж варяг по крови. Олег его в Киев на руках внес. Не мог он Олега сгубить! Да и повадка это не наша, а ромейская.
— Тебе видней, — согласился Духарев.
И вдруг со всей отчетливостью, как в тот раз, на распутье, понял: он прав. Он, а не Устах. Кто бы ни осуществил убийство, но сделано это с подачи нынешнего киевского князя. Типичная заказуха.
Эта уверенность?знание (второй раз!) потрясла Серегу больше, чем сам открывшийся факт. Да и что в этом факте неожиданного? Это здешним парням, с их благоговейным отношением к родичам и обязательствам, факт сей кажется психологически невероятным. Но Серега — выходец из общества с совершенно другой моралью. Из общества, где «князьями» становятся именно те люди, которые легко забывают о родстве и обязательствах, когда речь заходит о деньгах или власти.
И как же поступить самому Духареву? С одной стороны, знание психологии киевского князя может стать неплохим подспорьем, если Серега поступит к нему на службу. С другой стороны… Это там, откуда Серега ушел, у него не было выбора: один говнюк стоит другого. А здесь, слава Богу, выбор пока еще есть.
Глава пятнадцатая
СМОЛЕНСК
Наконец наступила весна. В смысле, потеплело и снег потек водой. Горазд заторопился. Понятное дело. Еще чуть?чуть — и гладкий санный путь превратится в болотную жижу. К счастью, до Смоленска оставалось меньше двух переходов, но Горазд все равно ворчал недовольно: мол, всегда приходил заблаговременно, а тут… Кого купец винил в опоздании, было непонятно.
Спешили все, не только Горазд. Их дважды обогнали караваны с более легким грузом и без медлительных челядников.
Спешили все, не только Горазд. Их дважды обогнали караваны с более легким грузом и без медлительных челядников. Пытались обогнать и по третьему разу: перед самым постоялым двором какой?то молодой новгородский купчина вознамерился. Рассчитывал, вероятно, занять места получше.
Горазд что?то недовольно буркнул Устаху, синеусый варяг кивнул Духареву: составь компанию.