— Ай люд честной! Кто тут молодец удалой! Кто Сычка?силачка осилит, тому денег пять кун да котел медный! — зычно провозгласил Чифаня.
— Выходи, не боись, силушке молодецкой удивись!
Сегодня вокруг снова толпился народ. Вчера Сычок с Чифаней оказались вне общественного интереса. Публику сманили два бродячих скомороха. Но попозже скоморохов зазвали в Детинец и так там напоили, что поутру скоморохам не то что плясать — ходить не хотелось.
— А вот кто смелый?небоязливый! Выходи смеряться силой! — гаркнул Чифаня, и тут же какой?то мужичок из пришлых, подбадриваемый зрителями, полез распоясываться да разуваться.
Сычок повозился с ним немного, хотя (Серега это видел) мог бы скрутить и кинуть на счет раз. Силища у Сычка была невероятная. Но Сычок очень редко боролся в полную силу. Ему Чифаня не разрешал. Во?первых, чтоб не зашиб кого. А во?вторых — не отпугнул возможных соперников.
— Во! — Мыш толкнул Духарева локтем. — Хабар идет!
К ним приближалась компания из полудюжины мужчин. Возглавлял ее средних лет — бородища до пояса — купчина. А среди его людей выделялся пузатый, пудов на восемь, бугай, чья бородища уже была расчесана надвое и аккуратно подвязана. Рожа у пузатого была абсолютно дебильная.
— Древляни! — азартно проговорил Мыш. — Счас в заклад бороться станут!
Это была основа Чифаниного бизнеса. Когда какой?нибудь богатей выставлял своего борца против Сычка.
«Надо бы ему идею тотализатора предложить», — подумал Духарев.
Сговорились. Древлянин выложил три витые серебряные гривны. Чифаня — столько же по весу, но слитками.
Сошлись…
И Серега мгновенно определил, что Сычку этого кабана не завалить при всей своей немереной силище. Обхватить его Сычок просто не мог: такую, с позволения сказать, талию вдвоем не обнять. Подсечь или кинуть противника, который килограммов на пятьдесят тяжелее тебя, можно, но трудно. В данном случае у Сычка явно не хватало квалификации. Сычок попробовал кулачную технику: врезал борову в грудь, затем в живот и, увидев, что противник оба удара совершенно проигнорировал, влепил древлянину в лоб. На лбу осталось красное пятно. Больше — никакого результата. А потом толстяк врезал сам, с размаху, да попал прямо в солнечное сплетение, поскольку Сычок не потрудился ни сблокировать, ни уклониться. Серега увидел, как набрякло болью и удивлением лицо Чифаниного ставленника. А толстяк широко размахнулся, даже слегка подпрыгнул — и достал Сычка в висок.
Иппон!
В толпе заорали. Чифаня возмущенно закричал. Купец тоже завопил, но противоположное по значению. Толстяк глупо ухмылялся и ждал. Когда Сычок поднялся на колено, древлянский борец попросту хряснул его по макушке, и Сычок рухнул.
Духарев подался вперед: он так и не познакомился с местными правилами, и если по этим правилам толстяк может добивать проигравшего, то Серега ему этого не позволит. По крайней мере, постарается. Сычок встал с Серегой рядом, когда возник конфликт с Гораздом. Поэтому Духареву насрать, что там у них за правила. Калечить кореша он не даст!
К счастью, толстяк больше бить не стал: прохаживался, выпятив бочкообразную грудь.
Серега протолкался к самой площадке. Мыш вцепился в ремень названого брата, чтобы не оттерли.
Чифаня и древлянин орали друг на друга. Суть сводилась к тому, считать ли удар в висок запрещенным или нет. Купец кричал: раз не сговаривались, значит — нет.
Чифаня орал: эдак и по детородным органам, выходит, можно бить, если не сговаривались?
Голос у Чифани был звонкий. У купца — раскатистый бас. Язык у обоих подвешен будь здоров. Хороший дуэт, одним словом. Толпа вокруг густела.
Поорав минут пять, спорщики сошлись на том, что поединок следует повторить. Сычок к этому времени поднялся, но глаза у него были мутные. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: этого бойца следует снять с соревнований. Тем не менее Сычок собирался драться.
Духарев положил ладонь на Чифанино плечо.
Тем не менее Сычок собирался драться.
Духарев положил ладонь на Чифанино плечо.
— Чего? — недовольно спросил тот.
— Прекращай. Он проиграет, — уверенно сказал Серега.
Чифаня замотал головой.
— Тогда давай я встану.
Чифаня сначала презрительно скривился, потом — вспомнил.
— Ну что ж, давай, — согласился он. Серега начал разуваться, а Чифаня отошел проинформировать противника о замене.
Противник не согласился. Вернее, согласился, но потребовал удвоить ставку. Причем в одностороннем порядке, мол, Чифанин борец уже проиграл. Еще пять минут крика — и ставки удвоили обе стороны.
— Что мне нельзя с ним делать? — быстро спросил Серега у Мыша.
— Как это — нельзя? — опешил тот.
— Ну, нос ему разбивать нельзя, это я уже знаю. Что еще?
— А?а?а… Руку или ногу ломать нельзя. За это — три гривны. Пальцы ломать можно. Зубы выбивать нельзя. Тоже три гривны. Но это ты не боись, как выйдет. На кону — больше. За бороду не хватай. За причинное место. Еще плевать в лицо нельзя. Песок в глаза сыпать…
Чифаня, сговорившись, подошел, заглянул снизу в Серегины глаза.
— Смотри! — сказал. — Не сдюжишь — будешь мне три гривны должен.
— Я тебе и так должен, — усмехнулся Духарев. — Не боись, братан! Я его завалю.