— Да я так спросил, — не особо огорчился отрок. — Мало ли…
— Войти?то мне можно?
— Входи, — Выдр отодвинулся, уступая дорогу, и Духарев, ведя Пепла в поводу, двинулся наверх, к родному дому.
Дом стоял пуст. Ни утвари, ни живности, ничего. Холодная печь, стылая изба. В хлеву даже сена нет. Во дворе — ничего. Только ведро у колодца. Сергей ждал худого, но в самое худое верить не хотелось. И до самого конца не хотелось верить в то, что привиделось.
Серега отвел жеребца в хлев, снял сумки, расседлал, подсыпал овса.
Когда вышел, увидел соседку. Поздоровались.
— Ить ты зря тут располагаешься, — заметила женщина. — Это теперь не ваше.
— А чье? — нахмурился Духарев.
— Гораздово.
— А мои где?
— У него ж.
— Это как так? — мрачно спросил Серега. Женщина смутилась.
— Ты лучше дружка своего расспроси, — посоветовала она. — Чифаню.
Чифаню Духарев отыскал в Любимовой лавке. Чифаня резал пояс. Тут же был и Сычок.
— Здорово!
— Здравствуй! — Чифаня даже улыбнулся сначала, но тут же помрачнел. А вот Сычок обрадовался искренне, сгреб Серегу в охапку, стиснул по?медвежьи. Духарев еле высвободился.
— О! У тя меч! — закричал новгородец. Глаза его заблестели. — Покажь!
Духарев закинул руку, привычно выдернул длинный клинок. Аккуратно, чтоб не задеть низкую балку.
— Ух ты! — восхитился Сычок. — Эк ты наловчился!
Серега не удержался, похвастал: вертанул меч двойной петлей. Сычок отшатнулся. Любой отшатнется, когда перед глазами с шорохом рвет воздух смертоносное лезвие. Любой, кроме воина. Духарев понял это — и устыдился. Бросил меч обратно в ножны.
— Чифаня, — сказал он. — Где мои?
— Горазд взял, — не поднимая глаз от работы, произнес внук Любима.
— Как?
— За навет.
— Да он… — воскликнул Сычок.
— Помолчи, — зло, не по?приятельски, а по?хозяйски, оборвал его Чифаня. — Я говорю. Когда ты пропал, Серегей, Слада сказала; на вас Горазд со своими людьми напал.
— Верно сказала, — подтвердил Духарев. Чифаня пожал плечами: теперь?то какая разница?
— Горазда в городе не было, — продолжал он. — Только к зиме вернулся. Князь полоцкий за данью приехал, и Горазд с ним. Мыш пошел на Горазда жаловаться. Я ему говорил; глупость, но он не послушался, дурачок! Пошел. А у него один видак, да и то девка. А у Горазда — полная дюжина. И гневом Перуна он поклялся: нет тебя у него и никому он тебя не продал.
— Не соврал, — кивнул Духарев. — Я от него сбежал.
— Надо было тебе в город вернуться, — сказал Чифаня. — А тая… В общем, перед Перуном с Гораздом не Мышу биться. И заступников у него не нашлось. А князь полоцкий с Гораздом дружен, вот и присудил: за лжу на княжьем суде с Мыша виру в двадцать гривен. И Горазду за навет — десять. Сроку дал — два дня.
А у Мыша всего — девять гривен нашлось. Хотел дом продать — никто не купил. Горазд — муж большой, советник, с князьями дружен, Скольд его слушает. Кто с ним ссориться станет из?за девки и мальчишки? Не добыл Мыш денег. Виру за него Горазд заплатил, а их со Сладой к себе холопами взял… Да ты не думай! — быстро проговорил он. — Горазд их не забижал! Чего ему! Он же их продать хочет весной, в Киеве или еще где.
Ты плохого не думай!
— Я плохого не думаю, — процедил Духарев. — Я только хорошее думаю. Например, об одном нашем знакомце, который для друга двадцать гривен пожалел!
Чифаня побледнел, но смолчал.
— Или скажешь, что не смог бы набрать два десятка гривен? — язвительно спросил Духарев.
— Это большие деньги, — не поднимая глаз, проговорил Чифаня. — Но я бы набрал.
— И что же тебе помешало? — осведомился Серега.
— Дед запретил! — отрезал Чифаня. Все, разговор окончен. Серега повернулся и вышел вон. Уже за рынком его догнал Сычок:
— Серегей! Стой! Да стой ты!
— Что нужно? — холодно спросил Духарев.
— Ты куда?
— К Горазду.
— Не ходи. Его в городе нет. Он с князем в Полоцк уехал. И твоих забрал.
— Значит, и мне в Полоцк, — отрезал Сергей.
— Ага… Понятно… — Сычок не отставал, тащился за Духаревым. — Слышь, Серегей… Ну зачем ты так? С Чифаней? — выдавил новгородец. — Он знаешь как горевал! Да не может же он старшего в роду ослушаться! Да никто не сможет! Вот ты бы смог?
— Я бы смог, — сухо ответил Духарев и ушел, оставив Сычка застывшим посреди улицы с разинутым ртом.
За время его отсутствия в Мышовом доме кое?что изменилось. Во дворе, помимо следов Сереги и Пепла, появились еще чьи?то. Некто в больших валенках прошел через двор, заглянул в дом, а затем в хлев.
Духарев подошел к хлеву. За стенкой что?то бубнил мужской голос. Хотя следы, определенно, одного человека.
Серега сильным толчком распахнул дверь…
Ба! Старый знакомец! Трещок!
Духарев недобро усмехнулся и шагнул внутрь.
Гораздов приказчик повернулся на звук.
— Ага, — сказал он совершенно спокойно. — Вернулся. Конь?то твой?
— Мой, — признал Духарев.
— Так себе конь, мелковат, — авторитетно изрек Трещок. — Гривны за полторы зачтется.
— Это ты о чем? — От Трещковой важности Серега даже слегка опешил.
— Брат твой Горазду двадцать гривен должен, — деловито объяснил Трещок. — Конь этот в уплату пойдет. В счет долга.
— А еще что скажешь? — с нехорошей улыбкой поинтересовался Духарев.
— Ты тож со мной пойдешь. — Серегиной усмешки Трещок не заметил, а если и заметил, то не понял, что она означает.